На смерть Пушкина

Александр Сергеевич Пушкин (26.05.1799–29.01.1837) родился в Москве в семье офицера гвардии Сергея Львовича Пушкина и внучки Ганнибала А.П., сына эфиопского князя, попавшего в Россию около 1706 г. (“арап Петра Великого”), Надежды Осиповны Ганнибал. День рождения поэта пришелся на праздник Вознесения Господня.
Воспитанный французскими гувернерами, из домашнего обучения он вынес полезного только прекрасное знание французского и любовь к чтению. Еще в детстве Пушкин познакомился как с комедиями Мольера и Бомарше, сочинениями Вольтера и других просветителей XVIII века, так и с русской поэзией от Ломоносова до Жуковского. Любовь к родному языку ему привили бабушка, Мария Алексеевна Ганнибал, и няня Арина Родионовна, своими русскими народными сказками вложившая в него национальное самосознание, давшее о себе знать в зрелом возрасте. Раннему развитию литературных склонностей Пушкина способствовали литературные вечера в доме Пушкиных, где собирались видные писатели.
В 1811 г. Пушкин поступил в Царскосельский лицей – привилегированное учебное заведение для подготовки к государственной службе детей дворянского сословия. К сожалению, вся атмосфера лицея была пропитана идеями масонского свободолюбия, сильно повлиявшего и на Пушкина. Это стоило ему многих ошибок в жизни, которые с трудом пришлось преодолевать. Однако его выдающийся поэтический талант был сразу признан такими законодателями тогдашней русской литературы, как Г.Р. Державин и В.А. Жуковский.
После окончания лицея в июне 1817 г. в чине коллежского секретаря был определен на службу в Коллегию иностранных дел, но не стал там работать, всецело отдавшись поэзии. К этому периоду относятся поэма “Руслан и Людмила” (закончена в 1820 г.), стихотворения “Вольность” (1817), “К Чаадаеву”, “Деревня” (1819), “На Аракчеева” (1817–1820), за вольнодумство которых в мае 1820 г. поэт был сослан на юг России. Он едет в Екатеринослав, затем на Кавказ, оттуда – в Крым и в сентябре – в Кишинев, где живет в доме генерала Инзова, наместника Бессарабского края, который был масоном. Под его влиянием в мае 1921 г. 22-летний Пушкин вступает в масонскую ложу “Овидий”, знакомится с будущими декабристами, но быстро охладевает к их заговорщическим идеям (см. об этом в конце данной статьи). За эти три года на юге Пушкиным были написаны “Кавказский пленник” (1821), “Бахчисарайский фонтан” (1823), а также “Узник”, “Песнь о вещем Олеге” (1822) – образцы романтической и гражданской лирики – и многие другие стихотворения; начат роман в стихах “Евгений Онегин”.
В июле 1823 г. Пушкина переводят под начало генерал-губернатора Новоросcии графа М.С. Воронцова, и он переезжает в Одессу. Там любвеобильный поэт влюбляется в жену генерал-губернатора и высмеивает его в знаменитой эпиграмме: “”Полумилорд, полукупец, / Полумудрец, полуневежда, / Полуподлец, но есть надежда / Что будет полным наконец”. По просьбе Воронцова Пушкин был выслан в имение матери Михайловское “под надзор местного начальства”. Здесь поэт продолжил писать “Евгения Онегина” и начал “Бориса Годунова”.
17 декабря 1825 г. Пушкин узнает о восстании своих друзей-декабристов и аресте многих из них. Опасаясь обыска, поэт уничтожает свои дневниковые записи, которые, по его словам, “могли замешать многих и, может быть, умножить число жертв”. В сентябре 1826 г. Пушкин получает приказание Императора Николая I немедленно прибыть к нему в Москву (Император был коронован в Кремле). Как не участвовавший в бунте декабристов Пушкин был милостиво возвращен из ссылки и жил в Москве, причем Император объявил Пушкину, что в дальнейшем сам будет его цензором. Пушкин от этой милости не был в восторге, что отразилось в стихах этого периода: “Воспоминание”, “Дар напрасный, дар случайный”, “Предчувствие” (1828).
В мае 1828 г. Пушкин сватается к Наталии Гончаровой, первой красавице Москвы, но, не получив определенного ответа, уезжает на Кавказ. Впечатления от этой поездки переданы в его очерках “Путешествие в Арзрум”, в стихотворениях “Кавказ”, “Обвал”, “На холмах Грузии…”. В апреле 1830 г. Пушкин вновь сделал Гончаровой предложение, которое на этот раз было принято, и в сентябре уехал в свое имение Болдино, чтобы подготовиться к свадьбе. Эпидемия холеры вынудила его задержаться здесь на несколько месяцев. Этот период творчества поэта известен как “Болдинская осень” большого творческого подъема. Были написаны “Повести Белкина”, “Маленькие трагедии”, “Домик в Коломне”, “Сказка о попе и работнике его Балде”, стихотворения “Элегия”, “Бесы”, “Прощение” и множество других, закончен “Евгений Онегин”.

18 февраля 1831 г. в Москве Пушкин обвенчался с Гончаровой. Летом 1831 г. вновь поступил на государственную службу в Иностранную коллегию с правом доступа в государственный архив. Пишет “Историю Пугачева” (1833), историческое исследование “История Петра”.

Последующие годы прошли в тяжелой обстановке все обострявшихся отношений с чванливой придворной аристократией. К тому же все более ухудшались материальные дела семьи (у Пушкина было четверо детей – Мария, Наталия, Александр и Григорий), росли долги. Тем не менее в эти годы были написаны “Пиковая дама” (1833), “Египетские ночи”, “Капитанская дочка”(1836), поэма “Медный всадник”, сказки. В конце 1835 г. Пушкин получил разрешение на издание своего журнала “Современник”, который стал примечательным явлением в истории русской литературы (в нем печатались Жуковский, Баратынский, Вяземский, Д. Давыдов, Гоголь, Тютчев, Кольцов).

Зимой 1836 г. завистники и враги Пушкина пустили в ход подлую клевету на его жену, лживо связывая ее имя с Царем, а затем и с наглым ловеласом-иностранцем Дантесом (ныне убедительно доказано, в том числе по архиву Дантеса, что этой связи не было). Не имеется точных данных о том, что это была масонская месть все более правевшему Пушкину, но иных причин и вовсе не обнаружено. Фактически Пушкин был спровоцирован Дантесом на дуэль, которая состоялась 27 января 1837 г. на Черной речке. Поэт был смертельно ранен и через два дня скончался, исповедавшись перед смертью в своих грехах и причастившись Святых Таин.

Исповедь Пушкина принимал священник, приглашенный поспешно из ближайшего храма – протоиерей Петр Песоцкий, который во время Отечественной войны 1812 г. был священником С.-Петербургского народного ополчения. Он сказал после исповеди: «Я стар, мне уже не долго жить, на что мне обманывать? Вы можете мне не верить, когда я скажу, что я для себя самого желаю такого конца, какой он имел».

Этой исповедью была снята проблема его христианского погребения, которое поначалу не разрешили церковные власти. Ведь смерть на дуэли приравнивалась к самоубийству, а самоубийц лишали церковного отпевания. (Какового по этой причине не было у М.Ю. Лермонтова.)

Похоронен был Пушкин в Святогорском монастыре близ Михайловского.

+ + +

Следует подчеркнуть, что дуэль считалась тогда и государственным преступлением против властей. Согласно закону петровского времени, ст. 139 воинского артикула 1716 г. обязывала оставшихся в живых дуэлянтов повесить, а “убитых и по смерти за ноги повесить”. Однако в ХIХ веке эта мера уже не применялась. Для офицеров казнь заменялась разжалованием в солдаты с правом выслуги, что в условиях боевых действий на Кавказе делало возможным восстановление в офицерском звании. Не служащие дворяне отделывались кратковременным заключением в крепости с последующим церковным покаянием.

Кроме того, Пушкиным было нарушено слово, данное им лично Государю (Николай I очень ценил его талант) во время Высочайшей аудиенции 23 ноября 1836 г.: не драться на дуэли ни под каким предлогом. Поэтому смертельно раненый Пушкин чувствовал свою особую вину перед Царем и просил у него прощения. Император, зная всю подоплеку провокационной клеветы, связанной с его именем, тяжело переживал приближающуюся смерть великого поэта. Близкий к Государю П.Д. Киселев отметил, что 28 января Его Величество сказал: «Я теряю в нем самого замечательного человека в России».

В записке Александру Сергеевичу Император написал: «Если Бог не велит нам уже свидеться на здешнем свете, посылаю тебе мое прощение и мой последний совет умереть христианином. О жене и детях не безпокойся, я беру их на свои руки».

Жуковский, привезший утешительный ответ Государя, писал потом, что Пушкин просил его: «Скажи Государю, что я желаю ему долгого, долгого царствования, что я желаю ему счастия в его сыне, что я желаю ему счастия в его России». Друзьям Пушкин перед смертью признавался: «Жаль, что умираю: весь его был бы», – имея ввиду Царя.

Пушкин, последовав совету Государя, умер христианином, исповедавшись и причастившись Святых Христовых Таин.

Император Николай I взял на себя заботу о многочисленной семье поэта. Собственноручная записка Императора гласила:

«1. Заплатить долги. 2. Заложенное имение отца очистить от долга. 3. Вдове пенсион и дочери по замужество. 4. Сыновей в пажи и по 1500 р. на воспитание каждого по вступление на службу. 5. Сочинения издать на казенный счет в пользу вдовы и детей. 6. Единовременно 10 т.».

Дантеса Государь верно оценил: «Рука, державшая пистолет, направленный на нашего великого поэта, принадлежала человеку, совершенно неспособному оценить того, в которого он целил. Эта рука не дрогнула от сознания величия того гения, голос которого он заставил замолкнуть».

Суд, согласно закону, приговорил Дантеса к смертной казни; однако Государь, по ходатайству о смягчении приговора, казнь заменил разжалованием в рядовые и высылкой из России с запрещением вернуться.

Пушкин и масонство

Как мы уже отметили, в молодости А.С. Пушкин прошел через период легкомыслия и вольнодумства. На этом основании его всегда записывали в “единомышленники” и западники, и масоны, и большевики, спекулируя именем великого поэта. Вот и на могиле в Святогорском монастыре его “друзья”-масоны сразу поставили памятник с масонской символикой, который сохранен до сих пор. Сделали они это в своих пропагандных целях, несмотря на то, Пушкин быстро отошел от масонства как мимолетного модного увлечения молодости.
Действительно, в дневнике Пушкина имеется запись: «4 мая [1821] был принят в масоны». Вовлечение Пушкина в масонство в Кишневе облегчалось тем, что в ложах ранее состояли его отец и дядя. Впрочем, сами масонские источники ставят под сомнение и вступление Пушкина в ложу, и ее подлинность (модное масонское поветрие в те годы выражалось часто и в чисто внешнем подражательстве в виде “масонских” салонов-клубов):

«В списке членов ложи нет его имени. Знаменитые “масонские тетради” поэта, предназначенные для ритуальных текстов ложи, остались незаполненными. А слова поэта “С Орловым спорю” и другие свидетельства его несогласий и столкновений с “южными” масонами показывают, что орден снова молча отверг Пушкина, выразил ему, как и в Петербурге [где Пушкин пытался стать членом ложи в 1818 г.], свое скрытое недоверие. Ложа Овидий так и не была официально инсталлирована Великой директориальной ложей-матерью Астрея, и ее собрания, где бывал Пушкин, не были по сути законными и ритуальными. Масонские работы Овидий так и не начал» (В.И.Сахаров. Поэт и “дети вдовы”).

Следует также напомнить, что уже в 1822 г. в Кишиневе Пушкин написал “Исторические заметки”, опровергающие политические идеи масонов-декабристов. А 20 января 1826 г. в письме В.А. Жуковскому (предположительно тоже масону) Пушкин пишет: «Я был масоном в кишиневской ложе» – слово “был” говорит о том, что быть масоном он к этому времени уже перестал.

Далее приведем отрывок из работы Б. Башилова.

«Только в эту короткую пору его жизни міровоззрение Пушкина и носит определенные черты политического радикализма. Но эта пора продолжается недолго. Масоны и декабристы скоро убеждаются в неглубокости пушкинского радикализма и атеизма и понимают, что он никогда не станет их верным и убежденным сторонником. Пушкин, несмотря на свою молодость, раньше масонов и декабристов понял, что с этими людьми у него нет и не может быть ничего общего. Именно в этот период, вскоре после вступления в масонское братство он по собственным его признаниям начинает изучать Библию, Коран, а рассуждения англичанина-атеиста называет в одном из писем “пошлой болтовней”. Разочаровывается Пушкин и в радикальных политических идеях. Встретившись с самым выдающимся членом Союза Благоденствия Иллюминатом Пестелем, о выдающемся уме которого Пушкину прожужжали все уши декабристы, Пушкин увидел в нем только жестокого, слепого фанатика. По свидетельству Липранди: “Когда Пушкин в первый раз увидел Пестеля, то, рассказывая о нем, говорил, что он ему не нравится, и, несмотря на его ум, который он искал высказывать философскими тенденциями, никогда бы с ним не смог сблизиться. Пушкин отнесся отрицательно к Пестелю, находя, что властность Пестеля граничит с жестокостью”. Не сошелся близко Пушкин и с виднейшим деятелем масонского заговора на севере – поэтом Рылеевым. Политические стихи Рылеева “Думы” Пушкин называл дрянью и шутливо говорил, что их название происходит от немецкого слова думм (дурак). Подшучивал Пушкин и над политическим радикализмом Рылеева, о чем свидетельствует Плетнев.

[Тем не менее] Тот, кто пишет историю русского масонства, не может пройти мимо Пушкина. И не потому, что, поддавшись увлечениям своей эпохи, Пушкин, как и многие выдающиеся его современники, был масоном, а по совершенно иной причине: потому что Пушкин являющийся духовной вершиной своей эпохи – одновременно является символом победы русского духа над вольтерьянством и масонством. Если подавив заговор декабристов Император Николай I, тем самым одержал победу над силами стремившимися довести до логического конца начатое Петром I дело европеизации России, то к этому же самому времени самый выдающийся человек России – Пушкин одержал духовную победу над циклом масонских идей, во власти которых он одно время был.

Если в лице Императора Николая I русская верховная власть перестает быть источником европеизации России, и стремится выкорчевать губительные последствия Петровской революции, то в лице Пушкина русская культура преодолевает губительные духовные последствия Петровской революции и восстанавливает связь с древними традициями самобытной русской культуры. Пушкин – самый русский человек своего времени. Он раньше всех, первый изжил трагические духовные последствия Петровской революции и восстановил гармонический духовный облик русского человека. К моменту подавления масонского заговора декабристов национальное міросозерцание в лице Пушкина побеждает духовно масонство. Пушкин к этому времени отвергает весь цикл политических идей, взлелеянных масонством, и порывает с самим масонством. Пушкин осуждает революционную попытку связанных с масонством декабристов, и вообще осуждает революцию, как способ улучшения жизни. Пушкин радостно приветствует возникшее в 1830 году у Николая I намерение “организовать контрреволюцию – революции Петра I”. [Из рядов масонства Пушкин переходит в лагерь сторонников национальной контрреволюции, то есть оказывается в одном лагере с Николаем I.]

Имя Пушкина самым теснейшим образом связано с духовной борьбой, которая велась против вольтерьянства и масонских идей в царствование Николая I. Но духовные отпрыски русского масонства – члены Ордена Русской Интеллигенции постарались излагать духовную историю русского общества Николаевской эпохи таким образом, чтобы не говорить ни о роли масонства в развитии русского общества, ни о Пушкине, как о духовном победителе вольтерьянства и масонства. В предисловии к своему исследованию “А.С. Пушкин и масонство” В. Ф. Иванов справедливо подчеркивает, что за сто лет прошедших со дня смерти Пушкина в многочисленных исследованиях самым детальнейшим образом освещены все стороны жизни и творчества гениального поэта, все, кроме того, какую роль сыграло в жизни и смерти поэта масонство.

История духовного развития Пушкина не является побочной темой для Истории Русского Национального Сознания темой, которую можно опустить, или которой можно коснуться вскользь, мимоходом. Наоборот, это самая главная тема, ибо история духовного развития Пушкина содержит в себе ответ на важнейший вопрос – были ли возможности духовного выздоровления образованного русского общества после подавления восстания декабристов, или правы историки-интеллигенты утверждающие, что победа Николая I над масонскими заговорщиками уже ничего не могла изменить в судьбе России, так как Россия к этому времени по их мнению была уже настолько больна духовно, политически и социально, что вопрос сокрушительной политической и социальной революции в ней был только вопрос времени.

Декабристы по мнению этих лжеисториков были лучшие представители Александровской эпохи. Вместе с декабристами-де ушли с политической и культурной арены лучшие люди эпохи, а их место заняла, как выражается Герцен – “дрянь Александровского времени”. Подобная трактовка совершенно не соответствует исторической действительности. Среди декабристов были, конечно, отдельные выдающиеся и высококультурные люди, но декабристы не были отнюдь лучшими и самыми культурными людьми эпохи. Оставшиеся на свободе и не бывшие никогда декабристами Пушкин, Лермонтов, Крылов, Хомяков, Кириевский и многие другие выдающиеся представители Николаевской эпохи, Золотого века русской литературы были намного умнее, даровитее и образованнее самых умных и образованных декабристов. Потери русской культуры в результате осуждения декабристов вовсе не так велики, как это стараются изобразить, ни одного действительно выдающегося деятеля русской культуры, ни одного выдающегося государственного деятеля среди декабристов все же не было. Как государственный деятель Николай I настолько же выше утописта Пестеля, насколько в области поэзии Пушкин выше Рылеева.

Нет, возможности Национального Возрождения у России после подавления декабристов были: несмотря на то, что Россия в результате 125 летней европеизации была, конечно, очень больна. После подавления заговора декабристов и запрещения масонства в России наступает кратковременный период, который мог бы быть использован для возрождения русских политических, культурных и социальных традиций. Счастливое стечение обстоятельств, после долгого времени, давало русскому народу редкую возможность вернуться снова на путь предков. Враги исторической России были разбиты Николаем I и повержены в прах. Уродливая эпоха европеизации России, продолжавшаяся 125 лет, кончилась. Николай I запрещает масонство и стремится стать народным царем, политические притязания дворянства подавлены, в душах наиболее одаренных людей эпохи, во главе которых идет Пушкин, с каждым годом усиливается стремление к восстановлению русского национального міровоззрения. В стране возникает духовная атмосфера, благоприятствующая возрождению самобытных русских традиций во всех областях жизни. Міровое масонство и хотело бы помешать этому процессу, но, потеряв в лице декабристов своих главных агентов, не в силах помешать России вернуться на путь предков. И во главе, двух потоков Национального Возрождения стоят два выдающихся человека эпохи – во главе политического – Николай I, во главе умственного умнейший и культурнейший человек эпохи – А.С. Пушкин». (Борис Башилов. “Пушкин и масонство”)

Итог жизни человека подводится в ее конце, чему свидетельством и поэтическая полемика Пушкина с митрополитом Филаретом. Поэтому наш долг – не отдавать память русского поэта на откуп клеветникам России (см. ниже его знаменитое стихотворение), помня слова Тютчева: “Тебя ж, как первую любовь, России сердце не забудет!”…

КЛЕВЕТНИКАМ РОССИИ

О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.
Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Безсмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага –
И ненавидите вы нас…
За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..
Вы грозны на словах – попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже безсильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж к нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.

1831

Стихи эти обращены к депутатам французской палаты (Лафайету, Могену и др.) и к французским журналистам, демонстративно выражавшим сочувствие польскому восстанию 1830-1831 гг. и призывавшим к вооруженному вмешательству в русско-польские военные действия. «Озлобленная Европа нападает покамест на Россию не оружием, но ежедневной, бешеной клеветою. – Конституционные правительства хотят мира, а молодые поколения, волнуемые журналами, требуют войны» (черновой текст письма Пушкина к Бенкендорфу, написанный около 21 июля 1831 г. – подлинник на французском языке; см. Акад. изд. Собр. соч. Пушкина, т. XIV, стр. 183).
В автографе стихотворения был эпиграф: “Vox et praetera nihil” – “Звук и больше ничего” (лат.).

Сии кровавые скрижали – имеется в виду многовековая борьба малороссийского казачества и крестьянства с шляхетской Польшей, а также польская интервенция 1610–1612 гг.

Прага – древнее варшавское предместье на правом берегу Вислы – связана с событиями 1794 г., когда Варшава была взята Суворовым.
…на развалинах пылающей Москвы // Мы не признали наглой воли // Того, под кем дрожали вы – то есть Наполеона.

Измаильский штык – намек на взятие турецкой крепости Измаил войсками Суворова в 1790 г.

Источник: http://www.rusidea.org/?a=25021105