В 20-е годы прошлого столетия на Церковь в СССР влияли очень разные люди – от «красного игумена» Евгения Тучкова до нескольких православных иерархов, занимавших пост патриаршего местоблюстителя после смерти святителя Тихона. Но было одно имя, которое вряд ли могло оставить равнодушным человека, который хоть что-то слышал в те годы о вере и православии.
У этого человека были экзальтированные поклонницы и не менее горячие противницы, которые могли размозжить его голову камнем. Он умудрился «канонизировать» собственную мать, «отлучить» от Церкви патриарха Тихона, стать одним из виновников смерти митрополита Петроградского Вениамина и объявить себя «митрополитом», ведя довольно беспорядочную личную жизнь. Одни называли его «златоустом», другие видели в нем источник бед и страданий Церкви. Его имя – Александр Введенский, и это один из немногих фактов в его биографии, который не вызывает никаких вопросов.
Будущий обновленческий «митрополит» обладал взаимоисключающими чертами характера. С ранней юности он хотел стать священником. Закончив историко-филологический факультет Петербургского университета, он экстерном сдает экзамены и получает диплом Духовной академии. В 1914 году он становится военным священником. На первой же литургии Введенский читает тайные молитвы гласно с декадентскими завываниями. Эта манера декламации останется у него до середины 30-х годов, до того момента, когда будет запрещено произносить проповеди на свободные темы.
Вскоре после февральской революции Александр Введенский создает «Союз демократического православного духовенства и мирян». После августа 1917 года, выступая в Предпарламенте (совещательный орган при временном правительстве), говорит, что в будущем парламенте должны быть только социалисты.
Несмотря на все эти демарши, в 1921 году митрополит Вениамин (Казанский) возводит его в сан протоиерея. Протоиерей Александр Введенский пробыл в лоне Матери Церкви не больше года. В мае 1922 года митрополит Вениамин отлучает его от Церкви за захват власти. Введенский и несколько других священников с помощью ГПУ и лжи объявляют себя руководителями Высшего Церковного управления, которому якобы принадлежит власть в Церкви. В этот момент патриарх Тихон уже арестован, и Введенский с товарищами должен был просто передать власть митрополиту Агафангелу (Преображенскому). Вместо этого Введенский становится одним из виновников смерти митрополита Вениамина (Казанского). Последний был арестован в присутствии Александра Введенского и приговорен к расстрелу не в последнюю очередь из-за того, что во время суда над митрополитом, которого обвиняли в отказе выдать церковные ценности в пользу голодающих, какая-то женщина запустила на входе в суд камнем в будущего обновленческого «митрополита» и попала ему в голову.
В октябре 1922 года Александр Введенский создает одну из обновленческих групп (СОДАЦ), в мае 1923 года на обновленческом «соборе» отец протоиерей сперва «лишает» сана и монашества патриарха Тихона, обвиняя его в контрреволюции, а затем становится «митрополитом», что не мешает впоследствии ему еще раз жениться.
Суть ложных обвинений обновленцев и советской власти в адрес святителя Тихона, которому грозил расстрел, гениально, хотя и абсолютно лживо, сформулировал Владимир Маяковский:
Осиротевшие в голодных битвах ярых!
Родных погибших вспоминая лица,
знайте:
Тихон
патриарх
благословлял убийцу.
За это
власть Советов,
вами избранные люди, –
господина Тихона судят.
В этих строчках, как и в нападках большевиков и Введенского со товарищи, не было ни слова правды. В своем послании святитель Тихон не запрещал отдавать церковные ценности в пользу голодающих, а призывал защищать от поругания лишь очень малую часть ценностей – евхаристические сосуды, к которым вообще не может прикасаться рука мирянина. И святитель Тихон, и митрополит Вениамин, и верующие предлагали власти выкупать сосуды, отдавали ради этого последние сбережения и обручальные кольца, но большевикам и обновленцам, нужно было не помочь голодающим, а победить «тихоновщину». В этой борьбе с Церковью Александр Введенский не чурался никакими средствами: с помощью «епископа» Николая Соловья он обвинил патриарха Тихона и митрополита Петра (Полянского) в стремлении восстановить монархию в России. Этот навет стоил свободы митрополиту Петру, а Введенский, как ни в чем не бывало, продолжал разглагольствовать о том, что «Церковь» должна поддерживать только советскую власть и бороться с ее врагами: «Заслушав доклад протоиерея А.И. Введенского, Всероссийский Поместный Собор Православной Церкви (обновленческий, не признанный Православными Церквами и верующими – А.З.) свидетельствует перед лицом Церкви и всего человечества, что сейчас весь мир распался на два класса: капиталистов-эксплуататоров и пролетариат, трудом и кровью которого капиталистический мир строит себе благополучие. Во всем мире лишь Советское государство вышло на борьбу с этим социальным злом, христиане не могут быть равнодушными зрителями в этой борьбе. Собор объявляет капитализм смертным грехом, а борьбу с ним – священной для христианина. В Советской власти Собор видит мирового вождя в борьбе за братство, равенство и мир народов». (По мнению авторов «Очерков по истории русской церковной смуты», один из которых лично знал Введенского и был обновленческим дьяконом, цитируемый текст собора был написан самим Введенским).
Желание понравиться властям сопровождало обновленческого «митрополита» до его смерти в 1946 году. Во время войны, когда обновленчество фактически прекратило свое существование, он делает отчаянную попытку вернуться в Церковь. Введенский на Пасху отправляет телеграмму митрополиту Сергию (Страгородцкому), в которой называет себя пышным титулом, однако митрополит Сергий своим ответом быстро ставит дутого «первоиерарха» на место. В 1945 году он вновь пытается помириться с Церковью, но отказывается стать мирянином и рядовым сотрудником «Журнала Московской Патриархии», и умирает в июле 1946 года, оставаясь обновленческим «митрополитом».