Споры о личности Николая II и его роли в истории Отечества не утихают. Однако полемика всё больше напоминает войну одних штампов с другими.
В нынешнем году Россия переживает две важные даты: 150 лет со дня рождения императора Николая II и 100-летие со дня его мученической кончины. Со дня его прославления Русской Православной Церковью в лике царственного страстотерпца прошло 18 лет. Добавим, что перестройке, когда появилась возможность открыто обсуждать исторические проблемы страны, исполнилось вообще страшно подумать сколько — целых 32 года.
Можно было бы ожидать, что за это время в России появятся серьёзные, масштабные работы по осмыслению жизненного пути последнего самодержца, гибель которого, согласно общепринятому мнению, открыла новую страницу в историографии — новейшего времени. Точнее, работы были в 90-х годах прошлого века и в начале нулевых века нынешнего. Возможно, что такие труды есть и сейчас, вот только широкая общественность о них ничего не знает. Работы не достигают своей цели — понимания народом масштабов личности Государя.
Ещё более печальная картина с художественным постижением образа последнего русского самодержца. Николай II в качестве героя отечественный кинематограф не интересует. Начиная с 1956 года, когда артист Владимир Колчин впервые в истории отечественного кино сыграл Николая Александровича, фигура императора появлялась на экране 22 раза. Но в основном это были роли, мягко говоря, эпизодические.
С качеством воплощения совсем беда. Кто теперь вспомнит фильм «Матильда»? А ведь ещё недавно кипели нешуточные страсти по его поводу. Прошёл всего-навсего год, а режиссёра Алексея Учителя и противостоявшую ему Наталью Поклонскую как будто и не было вовсе. В сухом остатке мы получили банальную до зевоты глупость. Зато российский зритель с упоением в 2018 году смотрит очередные шедевры Netflix: сериал «Корона» про ныне здравствующую королеву Елизавету II и очередной извод (трудно сказать, какой по счёту) киноэпопеи про бабушку императрицы Александры Фёдоровны королеву Викторию.
Публика любит смотреть кино «про королей и королев». И дело тут вовсе не в красотах интерьеров и экстерьеров, сопровождающих подобные ленты. Думается, в основе этого интереса лежит неосознанная тоска по монархии или хотя бы желание постигнуть то, что современная цивилизация потеряла. Взять хотя бы свадьбу принца Гарри Уэльского с актрисой Меган Маркл, внимание к которой отечественных СМИ было в разы больше, чем к мероприятиям по поводу юбилея Николая II.
Так почему бы не предложить зрителю сюжет про свадьбу Николая Александровича и Александры Фёдоровны? Хорошо ли даже верующие люди знают, что чин присоединения к православию над будущей императрицей совершил Праведный Иоанн Кронштадтский буквально на следующий день после кончины Александра III, и что последняя императорская пара сочеталась браком всего через 25 дней после этого трагического события?
Достаточно ли известно, что медовый месяц новобрачных, как пишет «Википедия», «проходил в атмосфере панихид и траурных визитов»? А чем не сюжет — и исторический, и драматический? И уж во всяком случае, красноречиво свидетельствующий и о трудных духовных поисках Александры Фёдоровны, и о любви супругов, которая смогла победить сопротивление семьи, и о том, с чего начиналась совместная жизнь царственной четы.
Собственно, о нищете сюжетов про жизнь и смерть Николая II и хотелось бы сказать в первую очередь. Один философ заметил, что история — это, собственно, сюжет и есть. Публицист Максим Шевченко на страницах «Комсомольской правды» с революционной решимостью объявляет: «Николай II — это преступник. 9 января 1905 года он устроил расстрел мирной народной демонстрации в Петрограде». Что в ответ говорят условные ревнители? «Это была заранее подготовленная провокация. Попытка первой цветной революции», — вот и вся дискуссия.
А далее по списку: «Бездарно проигранная Японская война» — «Как христианин Николай II больше не хотел проливать русскую кровь»; «Он ответственен за поражение русской армии в Первой мировой войне» — «Высшее армейское командование предало императора»; «Николай шёл на поводу у супруги и попал под влияние Распутина» — «Григорий Ефимович — настоящий святой»; «Народ обнищал» — «Небывалый подъём экономики».
Какой стороны политической, общественной или культурной жизни России того времени ни коснись, на всё найдутся штампы, которыми участники дискуссий козыряют, не задумываясь. И это, судя по всему, стало уже надоедать широкой публике. Речь не идёт о том, чтобы все вдруг пришли к какому-то единому знаменателю относительно личности Николая II. Но кажется, что пришла пора более глубоко, осмысленно и аргументированно исследовать жизненный путь последнего русского императора.
Православные помнят, как тяжело проходило в Русской Православной Церкви прославление царя-страстотерпца. Сомнения и откровенное неприятие высказывали многие члены Церкви. В конце концов победил взгляд Святителя Тихона, патриарха Московского и Всея Руси:
Так, на днях совершилось ужасное дело: расстрелян бывший государь Николай Александрович… Не будем здесь оценивать и судить дела бывшего государя: беспристрастный суд над ним принадлежит истории, а он теперь предстоит пред нелицеприятным судом Божиим, но мы знаем, что он, отрекаясь от престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней. Он мог бы после отречения найти себе безопасность и сравнительно спокойную жизнь за границей, но не сделал этого, желая страдать вместе с Россией. Он ничего не предпринимал для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе».
Тот же Максим Шевченко прямо обвиняет Юбилейный Архиерейский Собор 2000 года в фальсификации итогов, основываясь лишь на том, что один из почивших теперь архиереев голосовал против решения о прославлении. Почему публицист сделал такое широкое обобщение, не совсем ясно. Важно здесь, однако, другое — тот труд, который совершили миллионы простых православных россиян, воспитанных при советской власти, для которых Николай Кровавый должен был превратиться в Святого. Но это было сделано, ведь без всенародного прославления де-факто никакой акт де-юре не мог бы произойти. И без последовательной, кропотливой и самоотверженной работы сторонников прославления убедить верующий народ было бы невозможно.
Думается, что пришла пора и для всех россиян раскрыть образ последнего императора в его, если угодно, диалектической сущности. Николаю Александровичу принадлежит изречение: «Только то государство сильно и крепко, которое свято хранит заветы своего прошлого». Вот только чтобы хранить что-либо, надо это знать. Завет — это наставление, совет, наказ потомкам. И в чём состоит завет, данный всей драматической жизнью и трагической гибелью последнего российского императора, нам всем ещё предстоит узнать. И от того, как мы усвоим этот урок, будет зависеть и вся наша последующая жизнь.
Император Николай Александрович. Фото: www.globallookpress.com
Личность Николая Александровича шире любого штампа, она не укладывается ни в какой лозунг, как бы аппетитно он ни выглядел. Внимательно вглядитесь в портреты Николая II, написанные современниками царя — Ильёй Репиным и Валентином Серовым. Думается, это одни из немногих документов, которым сегодня современный русский может доверять безусловно. Тот ли это человек, которого вы знаете по рассказам советских историков, писателей, кинематографистов и публицистов? Это ли лик Царя, которого советская пропаганда назвала «кровавым»?