CЕГОДНЯ русская история, да и не только русская, превращена определенными силами в набор лживых, разрушительных мифов. Эти лживые мифы сочинены по всем периодам исторического прошлого нашей страны, начиная от Киевской Руси и заканчивая Великой Отечественной войной. Причина этого заключается в том, что история является не только наукой, но и идеологией нации, ее идеологическим оружием. В чьих руках будет находиться это оружие, тот и будет победителем.
Совершенно очевидно, что нация, в которой убита или полностью искажена правда о своем историческом прошлом, обречена на гибель. Особая опасность исторических фальсификаций типа Фоменко или Резуна заключается в том, что они несут в себе элементы сектантского мышления, построены не на научных знаниях, а на слепой вере в их догмы. Кроме того, историческая наука не считает возможным вступать в спор с дилетантами и откровенными лжецами, которые почти всегда выдвигают абсурдные «доказательства» своих бредней. В самом деле, как можно серьезно спорить с такими утверждениями Фоменко, что слово «Батый» и слово «батя» одного корня, а потому Батый был не монгольским ханом, а казачьим атаманом? Или что Батый – это Иван Калита, Димитрий Донской – Тохтамыш, Иванов Грозных было четыре, один из них стал Василием Блаженным?
Между тем подобные «теории» действенно влияют на народные массы и, не встречая никакого опровержения со стороны серьезных ученых, воспринимаются народом за истину. При этом ложь фальсификаторов и выводы дилетантов внедряются в сознание народа при помощи так называемой желтой прессы. Так, на страницах «Комсомольской правды» появилось три статьи, которые можно смело отнести к фальсификации и дилетантству. В одной статье все тот же академик А.Т. Фоменко уверял, что святого благоверного Великого князя Димитрия Донского не существовало, а Куликовская битва происходила на территории нынешней Москвы, которой в 1380 году тоже не существовало. Во второй статье на исторические темы рассуждал драматург Эдвард Радзинский и тут, как говорится, комментарии излишни. Наконец, в третьей статье о русских царях рассуждал неутомимый борец с «английскими кознями» Николай Стариков. В своей статье Стариков договорился до того, что война с Наполеоном явилась результатом бездарной политики императора Александра I, который якобы действовал в интересах Англии. Наполеон, по Старикову, вообще войны с Россией не хотел и пал жертвой козней англичан и глупости царя. Разумеется, Стариков ни слова не говорит ни о стремлении Наполеона к мировому господству, ни о его планах расчленения России, ни об оккультных и масонских корнях наполеоновского режима. Освобождение русскими войсками Европы от наполеоновского владычества преподносится Стариковым как безумное пролитие русской крови во имя чуждых политических интересов. Таким образом, в этой своей статье Стариков создает точно такой же лживый миф, как и Резун, только в контексте Отечественной войны 1812 года.
Можно, конечно, отмахнуться и сказать, что «Комсомольская правда» это – «желтая» пресса. Но эту «желтую» прессу читают миллионы, а материалы научных конференций – сотни, в лучшем случае тысячи человек.
Свою лжеисторическую статью Стариков завершает следующим тезисом: «Русские цари были благородными рыцарями, непригодными для политики». Так как большая часть русской истории это история царской (императорской) России, то Стариков, вольно или невольно, подводит нас к выводу, что эта история была непригодной. Именно такой вывод закрепится в сознании народа.
Вообще дискредитация русской монархии всегда занимала особое место в творчестве русофобов. Достаточно вспомнить маркиза де Кюстина и ему подобных. К сожалению, попытки дискредитации русской монархии происходят и в наши дни. Последний пример такой дискредитации фильм П. Лунгина «Царь».
Из всех имен русских царей наибольшей клевете было подвержено имя Святого Царя-Страстотерпца Николая II и его Августейшей Семьи. Клеветническая кампания, которая проводилась и до сих пор проводится в отношении императора Николая II, не имеет в истории России аналогов. В истории России нет более оклеветанной фигуры, чем Император Николай II. Да, имелись отдельные оскорбительные клеветнические вымыслы против Императора Павла Петровича, Николая I, Александра III, но эти вымыслы никогда не приобретали характера кампании, как это было и бывает в отношении Императора Николая II. Это вполне объяснимо, ибо изо всех императоров Всероссийских именно Николай II не только наиболее полно воплощал образ православного государя, но и своим примером обличал сначала отпадающее от Православия высшее русское общество, а затем и богоборческую большевистскую власть. От первых пасквилей «февралистов» 1917 года, фальсификаций академика-большевика Покровского, фальшивых дневников Вырубовой, сочиненных писателем Алексеем Толстым до «Агонии» Климова и «23 ступеней вниз» Касвинова – вот вехи той войны, которая велась против Императора Николая II.
Слишком страшна и опасна была правда о русском Царе для большевиков, воцарившихся в России в 1917 году, слишком страшна и опасна она сегодня для всех недругов и клеветников России. Для них слишком страшен и опасен истинный образ Царя, которого они называли «слабым» и «кровавым», но память о котором продолжала жить в народе. Слишком уж разителен был контраст между царской эпохой и революционной большевистской эпохой геноцида, голода, гражданской войны, тотального грабежа, тюрем и концлагерей.
Из множества причин вчерашней и сегодняшней клеветы в отношении Императора Николая II можно выделить три составляющих:
1. Революционно-политическую;
2. Духовную;
3. Личную.
Зачастую эти причины совпадали, как, например, у А. И. Гучкова, у которого личная обида на Государя тесным образом переплеталась с честолюбивыми амбициями и неприязнью к православной монархии. Однако самая главная причина, которая объединяла и соединяла все отдельные поводы клеветы против Николая II в один общий умысел, была задача десакрализации монархической власти. Враги православной государственности хорошо понимали, что пока образ Царя остается святым в русском народе, свергнуть монархию невозможно. Характерно, что в начале своей преступной деятельности некоторые революционные круги, например эсеры, использовали царское имя для разжигания бунтов в деревне. Причем аналоги подобной агитации мы найдем не только в русской истории. Когда я говорил о том, что кампания клеветы против Императора Николая II не имеет примеров в русской истории, я не случайно подчеркнул слово «русской», потому что в мировой истории мы такие примеры найдем. Конкретно я имею в виду эпоху так называемой «Великой французской революции», которая по ужасу и богоборчеству ничуть не уступала русской революции. Если мы посмотрим на клеветническую кампанию по дискредитации французского короля Людовика XVI и королевы Марии-Антуанетты, мы увидим, что эта кампания полностью идентична той, что была развязана в отношении Государя и Государыни. Вплоть до «ходынки» в Париже во время свадьбы будущих короля и королевы, клеветы о «распутстве» Марии-Антуанетты и обвинения ее в национальной «измене». Примечательно, что когда якобинцы начинали призывать крестьян к сожжению дворянских замков, они говорили: « Le Roi a permis» («Король разрешил»). То есть революционеры прекрасно понимали, что если с самого начала начнут выступать против монарха, они будут обречены на поражение. Надо было сначала добиться десакрализации монархии в глазах простого народа, а потом уже открыто выступать против монарха.
В начале ХХ века с зарождением «либеральной» оппозиции некоторые газеты и журналы становятся сначала ее негласным рупором. К тому же времени восходит начало активной кампании по очернению Царской Семьи, которая велась через различные средства массовой информации. За этой кампанией стояли масонские и революционные структуры.
13 января 1902 года в газете «Россия» появилась первая глава фельетона А.В. Амфитеатрова «Господа Обмановы». А.В. Амфитеатров, сын крупного богослова протоиерея отца Валентина Амфитеатрова, настоятеля Архангельского собора Московского Кремля, был членом масонской ложи и, совместно с журналистом В.М. Дорошевичем, создателем той самой газеты «Россия», в которой был напечатан фельетон.
Под «семьей помещиков Обмановых» Амфитеатров изобразил Царскую Семью. Умерший помещик «Алексей Алексеевич» – покойный император Александр III, молодой глуповатый помещик «Никола Милуша» – Император Николай II, властная помещица «Марина Феликсовна» – вдовствующая императрица Мария Феодоровна и т.д. Россия у Амфитеатрова выведена как две деревни – Большие Головотяпы и Обмановка. Сами Обмановы тупы, самодуры, держат свою деревню в нищете и грязи. Амфитеатров одним из первых вводит ложь о неподготовленности Николая II к царствованию, о его полной непригодности, о полной покорности воле почившего отца.
«Сидел Ника-Милуша в Больших Головотяпах, Обмановке тож, безвыходно, безвыездно. И, тем не менее, к хозяйству не приучился, ибо теории-то дворянско-земельные старик хорошо на словах развивал, а на практике ревнив был и ни к чему дельному сына не допускал».
Распоряжением министра внутренних дел Д.С. Сипягина газета «Россия» была закрыта, а Амфитеатров сослан в Минусинск. Многие люди в России осудили амфитеатровский фельетон. Брат А.П. Чехова Александр Павлович сообщал брату в письме из Петербурга от 17 января 1902 г.: «…Амфитеатров напечатал фельетон: «Семейство Обмановых» – глупый и бессодержательный, который публика читала с недоумением. Но когда догадались под «Обмановыми» понимать «Романовых», то фельетон получил другой колорит – подлого пасквиля – направленного в интимную сторону Царской семейной жизни».
Великий русский педагог С.А. Рачинский писал К.П. Победоносцеву 18 января 1902 г. по поводу фельетона: «Дерзость действительно беспримерная, заслуживающая и не такого наказания. Надеюсь, что, по крайней мере, запретят окончательно газету, отважившуюся на такой поступок. Еще отвратительное знамение времени».
Поразительно, но даже Максим Горький вначале с возмущением отозвался о творчестве Амфитеатрова. 25 января 1902 года он писал книгоиздателю К.П. Пятницкому: «Амфитеатрова фельетон – пошлость, плоское благерство. Думаю, что сей синьор тиснул эту штуку по такому расчету: была у них в «России» помещена статья по поводу 25-летия в чинах Д. Сипягина. Статья – лакейская. Пожелали – реабилитацию устроить себе в глазах публики. И – вот. Я рад, что Амфитеатрова послали в Иркутск, быть может, он там будет серьезнее».
Но русское общество в целом, вместо того, чтобы возмутиться наглой и оскорбительной выходкой Амфитеатрова в отношении Главы государства, стало с ажиотажем искать возможность прочитать фельетон. Номер газеты с первою главою «Обмановых» в несколько дней сделался библиографическою редкостью и продавался по 25 рублей. Один московский владелец газетного киоска, прочитав фельетон, когда газета пришла из Петербурга, догадался, что завтра этот номер будет в огромном ходу, и поторопился скупить все экземпляры «России». Продавая эти номер по 10 рублей за номер, этот купец нажил в один день десять тысяч рублей.
Фельетон Амфитеатрова был передан за границу и широко распространялся во Франции, Англии и Германии.
Через два года Амфитеатров уехал из ссылки за границу и там принялся еще сильнее очернять имя Царя. Вот что он писал в 1905 году: «Пролитая Николаем Романовым кровь безоружных рабочих освятила мученическое начало открытой русской революции. Я уже не могу найти в себе того добродушно-юмористического тона, каким должна была звучать пародия. Тихий дурачок Ника-Милуша, умер. Между ним и тем Николаем II, который в 1904 году со спокойным духом и веселым лицом выбросил сотни тысяч едва вооруженных и полуодетых солдат умирать под японскими пулеметами за лесные мошенничества на реке Ялу, которые легальная русская печать называет операциями Безобразова, Абазы и Вонлярлярского, за цензурною невозможностью назвать их настоящим именем операций Александра Михайловича и Николая Александровича Голштин-Готторпских, ложно именующих себя Романовыми, – легла слишком широкая река, смрадно бурлящая человеческою кровью: Ника-Милуша и Николай II – уже разные люди».
Амфитеатров не скрывал, что своим творчеством он борется с ненавистной ему монархией. «Считаю себя, – говорил он, – не записанным эсером. Я в хороших отношениях со всеми другими левыми партиями, борющимися с монархизмом».
В разгар революции 1905 ¬– 1907 годов в антицарскую пропаганду активно включились многие поэты, писатели и художники. Так, поэт К. Д. Бальмонт лично принимал участие в московском вооруженном восстании, а затем написал стихотворение «Наш Царь», известное еще под другим названием «Николаю Последнему»:
Наш Царь – Мукден,
Наш Царь – Цусима,
Наш Царь – кровавое пятно,
Зловонье пороха и дыма,
В котором разуму – темно…
Строки этого мерзкого памфлета раздергивались экзальтированными гимназистками и студентами на цитаты, вооружившись этими строфами уходили в революцию сотни молодых людей. Такие стихотворения заранее оправдывали убийство Царя, справедливость и неотвратимость возмездия над ним.
Вот почему во время организованной великой провокации, которая вошла в историю под названием «Кровавого воскресенья», ее организаторам эсерам понадобилось, чтобы во главе демонстрации рабочих стоял именно православный священник, который затем проклял Царя. Это был шаг десакрализации царской власти, создания крайне негативного образа Государя, кровопийцы и тирана, который заслуживает смерти. Не случайно сторонник революции поэт Осип Мандельштам написал сразу же после событий 9-го января: «Сколько раз разбивалась процессия петербургских рабочих, докатившись до последней роковой заставы, сколько раз повторялась мистерия девятого января? Она разрослась одновременно во всех концах великого города – и за Московской, и за Нарвской заставой, и на Охте, и на Васильевском, и на Выборгской…
Вместо одного грандиозного театра получилось несколько равноправных маленьких.
И каждый из них справился самостоятельно со своей задачей: обезглавливаньем веры в царя, цареубийственным апофеозом, начертанным кровью на снегу.
Любая детская шапочка, рукавичка или женский платок, жалко брошенный в этот день на петербургских снегах, оставались памяткой того, что царь должен умереть, что царь умрет.
Урок девятого января – цареубийство – настоящий урок трагедии: нельзя жить, если не будет убит царь».
По существу, в этих словах уже видно дьявольское «оправдание» екатеринбургского злодеяния 1918 года, как бы заранее оправдан подвал ипатьевского дома. На самом же деле оправданы Соловки и ГУЛаг, оправдан печальный конец самого Мандельштама.
Черный пиар рисовал образ Государя, как слабого подневольного человека, находившегося под полным влиянием своей жены. Распространялась ложь о его пьянстве, наркотической зависимости от тибетских трав.
В 1912 году в Берлине кадет, бывший член Первой Государственной Думы, один из авторов «Выборгского воззвания», масон В.П. Обнинский выпускает книгу «Последний Самодержец. Очерк жизни и царствования Императора России Николая II-го». Книга содержала в себе все главные клеветнические вымыслы и сплетни о Царской Семье, которые до сих пор широко используются, невежественными, либо недобросовестными людьми. Именно Обнинский дал жизнь вымыслу о пьянстве Александра III, о его попойках с адмиралом Черевиным.
Образ же Государыни изображался, как сумасбродной истерички, фанатички, находящейся под полным влиянием Распутина.
Екатеринбургский епархиальный Информационно-издательский центр/http://www.ekaterinburg-eparhia.ru/history/400-let/at1339