Великая Княжна Татьяна Николаевна носила имя святой мученицы Татианы, которая при жизни исполняла служение диаконисы, т. е. “принадлежала к тому чину церковному, который нес, как бы мы теперь сказали, активное социальное служение среди больных, заключенных в тюрьмах, среди тех, кто беден и скуден в этом мире” (протоиерей Максим Козлов). И в этом отношении вторая Дочь Государя по праву носила Свое имя – Она, так же как и Ее Небесная покровительница, была открыта обществу и готова была активно работать на благо подданных Своего Отца. При этом Она оставалась истинной Царской Дочерью. Все портреты Татьяны Николаевны, оставленные современниками, очень схожи между собой. Приведем здесь наиболее яркие С. Я. Офросимова: “Направо от меня сидит Великая Княжна Татьяна Николаевна. Она Великая Княжна с головы до ног, так Она аристократична и царственна. Лицо Ее матово-бледно, только чуть-чуть розовеют щеки, точно из-под Ее тонкой кожи пробивается розовый атлас. Профиль Ее безупречно красив, он словно выточен из мрамора резцом большого художника. Своеобразность и оригинальность придают Ее лицу далеко расставленные друг от друга глаза. Ей больше, чем сестрам, идут косынка сестры милосердия и красный крест на груди. Она реже смеется, чем сестры. Лицо Ее иногда имеет сосредоточенное и строгое выражение. В эти минуты Она похожа на Мать. На бледных чертах Ее лица – следы напряженной мысли и подчас даже грусти. Я без слов чувствую, что Она какая-то особенная, иная, чем сестры, несмотря на общую с ними доброту и приветливость. Я чувствую, что в ней – Свой целый замкнутый и своеобразный мир”.
Баронесса С. К Бухсгевден: “Татьяна Николаевна, по-моему, была cамая хорошенькая. Она была выше Матери, но такая тоненькая и так хорошо сложена, что высокий рост не был ей помехой. У Нее были красивые, правильные черты лица, Она была похожа на cвоих царственных красавиц родственниц, чьи фамильные портреты украшали дворец. Темноволосая, бледнолицая, с широко расставленными глазами – это придавало Ее взгляду поэтическое, несколько отсутствующее выражение, что не соответствовало Ее характеру. В ней была смесь искренности, прямолинейности и упорства, склонности к поэзии и абстрактным идеям. Она была ближе всех к Матери и была любимицей у Нее и у Отца. Абсолютно лишенная самолюбия, Она всегда была готова отказаться от Своих планов, если появлялась возможность погулять с Отцом, почитать Матери, сделать то, о чем Ее просили. Именно Татьяна Николаевна нянчилась с младшими, помогала устраивать дела во дворце, чтобы официальные церемонии согласовывались с личными планами Семьи. У Нее был практический ум Императрицы и детальный подход ко всему”.
Юлия Ден: “Великая Княжна Татьяна Николаевна была столь же обаятельной, как и Ее старшая сестра, но по-своему. Ее часто называли гордячкой, но я не знала никого, кому бы гордыня была бы менее свойственна, чем ей. С ней произошло то же, что и с Ее Величеством. Ее застенчивость и сдержанность принимали за высокомерие, однако стоило вам познакомиться с Ней поближе и завоевать Ее доверие, как сдержанность исчезала и перед вами представала подлинная Татьяна Николаевна. Она обладала поэтической натурой, жаждала настоящей дружбы. Его Величество горячо любил вторую Дочь, и Сестры шутили, что если надо обратиться к Государю с какой-то просьбой, то “Татьяна должна попросить Papa, чтобы Он нам это разрешил”. Очень высокая, тонкая, как тростинка, Она была наделена изящным профилем камеи и каштановыми волосами. Она была свежа, хрупка и чиста, как роза”.
А.А.Танеева: “Татьяна Николаевна была в Мать – худенькая и высокая. Она редко шалила и сдержанностью и манерами напоминала Государыню. Она всегда останавливала сестер, напоминала волю Матери, отчего Они постоянно называли Ее “гувернанткой”. Родители, казалось мне, любили Ее больше других. Государь говорил мне, что Татьяна Николаевна напоминает Государыню. Волосы у Нее были темные… Мне также казалось, что Татьяна Николаевна была очень популярна: все Ее любили – и домашние, и учителя, и в лазаретах. Она была Самая общительная и хотела иметь подруг”.
П. Жильяр: “Татьяна Николаевна от природы скорее сдержанная, обладала волей, но была менее откровенна и непосредственна, чем старшая сестра. Она была также менее даровита, но искупала этот недостаток большой последовательностью и ровностью характера. Она была очень красива, хотя не имела прелести Ольги Николаевны. Если только Императрица делала разницу между Дочерьми, то Ее любимицей была Татьяна Николаевна. Не то чтобы Ее сестры любили Мать меньше Ее, но Татьяна Николаевна умела окружать Ее постоянной заботливостью и никогда не позволяла себе показать, что Она не в духе. Своей красотой и природным умением держаться в обществе Она затеняла сестру, которая меньше занималась Своей особой и как-то стушевывалась. Тем не менее эти обе сестры нежно любили друг друга, между ними было только полтора года разницы, что, естественно, их сближало. Их звали “большие”, тогда как Марию Николаевну и Анастасию Николаевну продолжали звать “маленькие”.
К. Битнер: “Если бы Семья лишилась Александры Феодоровны, то крышей бы для Нее была Татьяна Николаевна. Она была Самым близким лицом к Императрице. Они были два друга”.
Полковник Кобылинский: “Когда Государь с Государыней уехали из Тобольска, никто как-то не замечал старшинства Ольги Николаевны. Что нужно, всегда шли к Татьяне: “Как Татьяна Николаевна”. Эта была девушка вполне сложившегося характера, прямой, честной и чистой натуры, в ней отмечались исключительная склонность к установлению порядка в жизни и сильно развитое сознание долга. Она ведала, за болезнью Матери, распорядками в доме, заботилась об Алексее Николаевиче и всегда сопровождала Государя на Его прогулках, если не было Долгорукова. Она была умная, развитая, любила хозяйничать, и в частности вышивать и гладить белье”. Неудивительно, что сравнение Татьяны с Великой Княжной Ольгой нередко приводится в этих воспоминаниях. “Большая пара” была очень дружна, – все время вместе, но тем не менее, чем сильнее взрослели Великие Княжны, тем заметнее для всех становилось преобладание второй Сестры. И если Ольгу Николаевну мы сравнивали с принцессой, то Татьяна Николаевна по духу, несомненно, была – королева: сдержанно–властная, решительная, умная, привыкшая опекать тех, кто слабее и нуждается в ее покровительстве.
Итак, заведовала распорядками в доме, хозяйничала, вышивала, гладила белье – любила как раз то, к чему не лежало сердце Ольги Николаевны. Да еще и воспитывала Младших. Если представить Татьяну Николаевну повзрослевшей, уже в замужестве, то сразу вырисовывается образец русской жены – женщина домовитая, мать семейства умная и строгая, у которой все в руках спорится, все домашние Ее уважают, дети даже побаиваются, истинная хранительница семейного очага. Есть нечто от Домостроя. Но можно с уверенностью сказать, что, если бы жизнь Царской Семьи не прервалась так рано, Великая Княжна Татьяна не смогла бы найти полное применение Своим силам и талантам только в семье, так как это была натура социально активная. Домашний уклад, который, несомненно, в собственной семье был бы подчинен Татьяне и управляем ею, не смог бы завладеть душой Ее настолько, чтобы Она не вышла за семейный порог. Не только распорядками в доме могла бы Она заведовать, но и в определенной общественной структуре, а, если бы понадобилось, то и в целом государстве. Женщина и власть, женщина и политика – сочетание, кажущееся исключением, вполне имеет право на существование. Хозяйка в случае с Великой Княжной Татьяной Николаевной – понятие более широкое. Счастливое сочетание, которое почему-то обычно представляется невозможным, – домовитая мать семейства, хорошая супруга и… умный политик. В столь юном возрасте Татьяна Николаевна уже имела созревший политический кругозор русской Царицы, и не зря Государь Император так любил беседовать с Ней. Увидим ли мы и здесь намек на эмансипацию? Нисколько.
Татьяна – единственная, с кем в переписке Александра Феодоровна говорит о делах, о войне, даже о том, что мучает Царицу лично, – о распускаемой против Нее клевете. Письма Татьяны. 1916 год. Рождество: “Моя бесценная, дорогая Мама, Я молюсь, чтобы Бог помог сейчас вам в это ужасное, трудное время. Да благословит и защитит Он вас от всего дурного. Я верю, что душа Нашего любимого Друга (Г. Е. Распутина. – М. К) всегда с нами и молится за тебя, мой милый ангел, Мама”.
Обратимся к статье Татьяны Горбачевой “Татьяна, достойная Своего имени”: “Когда началась Первая мировая война, Великой Княжне Татьяне исполнилось семнадцать лет. Для Нее наступило совершенно особое время, – время, когда в полной мере проявились не только Ее доброта, милосердие, но и душевная стойкость; большие организаторские способности, а также талант хирургической сестры…” Через несколько недель после начала войны Великая Княжна Татьяна выступила инициатором создания в России “Комитета Ее Императорского Высочества Великой Княжны Татианы Николаевны для оказания временной помощи пострадавшим от военных бедствий”. “Татьянинский комитет” ставил перед собой следующие цели: оказание помощи лицам, впавшим в нужду вследствие военных обстоятельств, в местах их постоянного места жительства или же в местах их временного пребывания; содействие отправлению беженцев на родину или на постоянное место жительства; поиск работы для трудоспособных; содействие в помещении нетрудоспособных в богадельни, приюты; оказание беженцам денежных пособий; создание собственных учреждений для помещения нетрудоспособных; прием пожертвований. Великая Княжна Татьяна была Почетной председательницей этого Комитета, в который входили известные в России государственные и общественные деятели. В заседаниях Комитета также участвовали представители военного министерства, министерств Внутренних дел, Путей сообщения и Финансов. Отметим, что Великая Княжна Татьяна Николаевна, формально занимавшая пост Почетной Председательницы, несмотря на Свой юный возраст, активно, “разумно” и “толково”, по словам А Мосолова, участвовала в деятельности комитета Ее имени и входила во все его дела. Лично благодарила тех, кто помогал деятельности Комитета.
Общественная деятельность Великих Княжон приветствовалась и активно направлялась Императрицей.
Еще одна деятельность, которой Великая Княжна Татьяна Николаевна самоотверженно отдавала все Свои силы, – это работа медицинской сестры. С. Я. Офросимова: “Если бы, будучи художницей, я захотела нарисовать портрет сестры милосердия, какой она представляется в моем идеале, мне бы нужно было только написать портрет Великой Княжны Татьяны Николаевны; мне даже не надо было бы писать его, а только указать на фотографию Ее, висевшую всегда над моей постелью, и сказать: “Вот сестра милосердия””. “Во время войны, сдав сестринские экзамены, Старшие Княжны работали в царскосельском госпитале, выказывая полную самоотверженность в деле… У всех четырех (Сестер. – М. К) было заметно, что с раннего детства им было внушено чувство долга. Все, что Они делали, было проникнуто основательностью в исполнении. Особенно это выражалось у двух Старших. Они не только несли в полном смысле слова обязанности заурядных сестер милосердия, но и с большим умением ассистировали при операциях… Серьезнее и сдержаннее всех была Татьяна”, – пишет Мосолов.
Отличность Татьяны от сестер, Ее духовное старшинство проявляются даже в мелочах. “Обе младшие и Ольга ворчат на погоду, – рассказывает в письме Александра Феодоровна, – всего четыре градуса, Они утверждают, будто видно дыхание, поэтому Они играют в мяч, чтобы согреться, или играют на рояле, Татьяна спокойно шьет”. Скажем еще несколько слов об этой удивительной девушке. Великая Княжна Татьяна постоянно училась самоанализу, училась владеть собой. Вспомним фразу из письма Императрицы: “Только когда Я спокойно говорю с Татьяной, Она понимает”.
Татьяна Николаевна, будучи еще совсем в юных летах, уже весьма самокритична и способна оценивать Свое внутреннее состояние: “Может быть, у Меня много промахов, но, пожалуйста, прости Меня” (письмо к Матери от 17 января 1909 года).
В письмах к Родителям Татьяна все время называет себя “вечно любящей, верной и благодарной Дочерью”. Будучи натурой уравновешенной, практического склада, вторая Великая Княжна была склонна к конкретным делам благотворительности. Баронесса Бухсгевден вспоминала про Ольгу Николаевну, что та “была щедра и немедленно отзывалась на любую просьбу. От Нее часто слышали: “Ой, надо помочь бедняжке такому-то или такой-то, Я как-то должна это сделать”. Ее сестра Татьяна была склонна более оказывать помощь практическую, Она спрашивала имена нуждающихся, подробности, записывала все и спустя некоторое время оказывала конкретную помощь просителю, чувствуя себя обязанной сделать это”.
Есть мнение, что до рождения Наследника Государь хотел переделать закон о престолонаследии в пользу старшей Дочери, Ольги. Но, если бы так произошло, не исключено, что старшая Великая Княжна отреклась бы от престола в пользу Своей любимой сестры Татьяны Николаевны. Кто знает…