Воспоминания Валерия Филимонова о приснопамятном Владыке Иоанне (Снычеве) в день 21-й годовщины его блаженной кончины …
Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн… Выдающийся Русский архипастырь и молитвенник за Землю Русскую. Встречи с ним – это удивительные страницы в истории моего становления как православного литератора. У него многому научились и мои коллеги по перу. Изучая его творения, многие получали великую духовную пользу и понимали, что правду, какой бы горькой она ни была, необходимо проповедовать людям, ибо вне правды не может быть спасения.
Эпидемия лжи, распространяемая проповедниками «демократических свобод» в лихие 90-е, свирепствовала на необъятных просторах России. Причем это касалось не только текущей ситуации, но и событий давнего и недалекого прошлого. А не зная исторической правды, невозможно говорить о будущем, ставить какие-то задачи в области державного строительства.
В этом плане для нас очень важно понимать отношение великого православного мыслителя и богослова митрополита Иоанна к духовным основам христианской государственности. Его труды помогли множеству людей вспомнить и понять, что Русь есть Подножие Престола Божия и Дом Пресвятой Богородицы, народ Русский должен быть хранителем Православной веры и культуры, а самодержавная власть – это, прежде всего, служение для достижения той высшей цели, ради которой существует государство, а именно для устроения жизни подданных «во всяком благочестии и чистоте, ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1Тим. 2, 2-4).
Это – идеал, к которому стремился благочестивый Русский Царь Иоанн Васильевич Грозный.
Как никто другой, Владыка Иоанн очистил его образ от многовековой клеветы, извергаемой заклятыми врагами и предателями России. Очень печально, что по сей день в грязные сочинения недругов Святой Руси и Православия верят люди, позиционирующие себя православными, в том числе и священнослужители. Причем не только верят, но и распространяют кощунственные измышления иезуитов и масонов среди верующих и маловоцерковленных людей.
В духовном плане это имеет серьезнейшие последствия, особенно в переживаемые нами времена, когда вновь «все врази восшумеша». Главной задачей ополчившихся на нашу Родину всех сил мирового зла является уничтожение национальной государственности, попрание православных святынь и разрушение традиционных устоев общества. И люди, которые продолжают очернять Первого Помазанника Божия на Руси, невольно способствуют черной работе этих сил, вызывая тем самым справедливый гнев Божий.
Хотелось бы напомнить читателям, что пишет доктор церковной истории, митрополит Иоанн в своей книге «Самодержавие Духа»: «“И свет во тьме светит, и тьма не объяла его” (Ин. 1, 5). Это евангельское изречение, пожалуй, точнее всего передает суть многовекового спора, который ведется вокруг событий царствования Иоанна Грозного… Не было … “тирана на троне”. Был первый Русский Царь – строивший, как и его многочисленные предки, Русь – Дом Пресвятой Богородицы и считавший себя в этом доме не хозяином, а первым слугой…
Воцарение Грозного стало переломным моментом: в становлении русского народа – как народа-богоносца, русской государственности – как религиозно осмысленной верозащитной структуры, русского самосознания – как осознания богослужебного долга, русского “воцерковленного” мироощущения – как молитвенного чувства промыслительности всего происходящего. Соборность народа и его державность слились воедино, воплотившись в личности Русского Православного Царя.
Дело в том, что Грозный стал первым Помазанником Божиим на Русском Престоле. Несколько редакций дошедшего до нас подробного описания чина его венчания не оставляют сомнений: Иоанн IV Васильевич стал первым Русским Государем, при венчании которого на царство над ним было совершено церковное Таинство Миропомазания…
Полно и ясно раскрывался внутренний мир Царя и в его постоянном общении со святыми, преподобными, иноками, юродивыми, странниками. Самая жизнь Царя Иоанна началась при непосредственном участии святого мужа – митрополита Иоасафа, который, будучи еще игуменом Свято-Троицкой Сергиевой лавры, крестил будущего Государя Российского прямо у раки преподобного Сергия, как бы пророчески знаменуя преемственность дела Иоанна IV по отношению к трудам великого святого. Другой святой митрополит – Макарий – окормлял молодого Царя в дни его юности и первой ратной славы. Влияние первосвятителя было велико и благотворно. Митрополит был ученейшим книжником. Своим блестящим образованием Грозный во многом обязан святому Макарию, десятки лет работавшему над огромным трудом, Минеями-Четьями, в которых он задумал собрать все “чтомыя книги, яже в русской земле обретаются”. Мудрый старец не навязывал Царю своих взглядов – окормляя его духовно, – не стремился к почету, власти, и потому сумел сохранить близость с Государем, несмотря на все политические бури и дворцовые интриги. “О Боже, как бы счастлива была русская земля, если бы Владыки были таковы, как преосвященный Макарий да Ты”, – писал Царь в 1556 году Казанскому архиепископу Гурию.
Особенно любил Иоанна и его добродетельную супругу преподобный Антоний Сийский, просиявший святостью жизни в тундре далекого Севера. Он приходил в Москву, беседовал с Царем и пользовал его своими поучениями до кончины своей в 1556 году.
Знаменитый московский юродивый Василий Блаженный хаживал к Царю, не стеснялся обличать его в рассеянности при молитве, умерял царский гнев ласковым: “Не кипятись, Иванушка…” При погребении святого Царь сам с ближними боярами нес его гроб…
Можно еще приводить примеры отношения Грозного Царя к святым, праведникам, архиереям и юродивым. Но все они и дальше будут подтверждать, что поведение его всегда и во всем определялось глубоким и искренним благочестием, полнотой христианского мироощущения и твердой верой в свое царское “тягло” как Богом данное служение…
В отличие от историков, народ верно понял своего Царя и свято чтил его память. Вплоть до самой революции и последовавшего за ней разгрома православных святынь Кремля к могиле Грозного Царя приходил простой люд служить панихиды, веруя, что таким образом выраженное почитание Иоанна IV привлекает благодать Божию в дела, требующие справедливого и нелицеприятного суда».
До сих пор многие клевещут не только на Царя-батюшку Иоанна Васильевича, но и на самого митрополита Иоанна, который разоблачил душепагубные мифы о Грозном Самодержце. Наверное, кому-то не дают покоя строки из творений Владыки, которые как бы подводят итог главным деяниям великого державного строителя – Русского Государя: «Дело жизни Царя было сделано – Россия окончательно и безповоротно встала на путь служения, очищенная и обновленная опричниной. В Новгороде и Пскове были искоренены рецидивы жидовствования, Церковь обустроена, народ воцерковлен, долг избранничества – осознан. В 1584 году царь мирно почил…»
Деятельность Владыки Иоанна по возрождению Святой Руси вызывала неприкрытую ненависть у представителей «демократической прессы и общественности». Наш митрополит фактически продолжал дело преподобного Иосифа Волоцкого и Царя Иоанна Грозного по обличению духовно-смертоносной для Православия ереси жидовствующих.
С откровенными намеками выступил «Вечерний Петербург»: «В посланиях Петербургского Владыки полыхают отблески средневековых костров». А «Невское время» писало еще похлеще: «“Еретики и жиды” не дают покоя “смиренному” Иоанну – митрополиту Петербургскому и Ладожскому. Веронетерпимость и антисемитизм связаны в его статьях и выступлениях неразрывными узами». За океаном подняла истерический визг «The New York Times», а в России нашлись даже церковные деятели из числа приверженцев экуменизма, которые обвиняли Владыку в плагиате и несостоятельности: «Он не мог связать толком двух слов и уж тем более – написать тех книг и статей, которые вышли под его именем…»
Однако, мог ли человек который «не мог связать толком двух слов» возглавлять с февраля 1992 по ноябрь 1995 года Синодальную богослужебную комиссию? За этот период были подготовлены и утверждены: тропари и кондаки Собору новомучеников и исповедников Церкви Русской (с молитвой), преподобным Кириллу и Марии Радонежским, святителю Филарету (Дроздову), (с молитвой), священномученику Иоанну Кочурову, священномученику Александру Хотовицкому, преподобному Варнаве Гефсиманскому (с молитвой), преподобному Роману Сладкопевцу, акафисты преподобным Кириллу и Марии Радонежским, мученику Вонифатию, Пресвятой Богородице в честь иконы «Целительница»; молитва на освящение святого мира и ряд других важных богослужебных текстов.
Как свидетель, лично общавшийся с Владыкой, торжественно заявляю, что каждая встреча с ним всегда оставляла неизгладимое впечатление от его высочайшей духовности и эрудиции. Мои слова могут подтвердить многие известные петербургские писатели, в частности, секретарь Союза писателей России – Николай Михайлович Коняев, также не раз встречавшийся с митрополитом Иоанном.
Владыка был очень близок к народу, хорошо знал его чаяния и запросы. Всегда был доступен для общения. Вновь вспоминается наша встреча с митрополитом Иоанном в его резиденции на Каменном острове, когда мы – группа православных литераторов – прибыли на Березовую аллею из разных концов города, чтобы получить святительское благословение на создание Общества православных писателей. Было достаточно одного телефонного звонка его келейнице Валентине Сергеевне Дюниной (впоследствии – схимонахиня Варвара †1997), и мы тут же получили благословение на встречу без всяких канцелярских проволочек.
Владыка встретил нас с нескрываемой радостью. Он же сам был великим духовным писателем. Его творения по сей день не только не утратили своей актуальности, но необыкновенно укрепляют многих верующих в вере и благочестии. Несомненно, что общение с писательской братией, стремящейся к возрождению в литературе православных традиций, было для него важным событием.
В тот день Владыка дал нам массу ценных советов и поразил кротостью, смиренномудрием и евангельской любовью. Эти свойства души нельзя описать словами. Это то, что надо видеть, слышать, ощутить сердцем, понять и хранить как безценный дар Божий. Можно ли описать словами действие благодати, которое пережил человек, общаясь с подвижником святой жизни?
Наша беседа была очень теплой и продолжительной. Все было как-то по-домашнему. Совершенно просто и непринужденно. Говорил митрополит с нами очень мягко, по-отечески, без всякого превосходства, как с равными. Не было ни малейшего ощущения, что перед нами маститый архипастырь, постоянный член Священного Синода Русской Православной Церкви и человек высокой молитвенной жизни. С нами был добрый и полезный собеседник и старший товарищ.
С нашей стороны прозвучали самые разнообразные вопросы, касающиеся церковной истории, текущей ситуации в Церкви, которая переживала тогда видимый расцвет, но подводных течений тоже уже было немало. Владыка обстоятельно на все ответил и преподал нам свое благословение, написав на заранее поданном нами прошении: «Устав рассмотрел. Деятельность Общества благословляю. Духовным руководителем назначаю о. Константина Смирнова, настоятеля Спаса Нерукотворенного храма, что на Конюшенной площади. 3/IX-94. Митр. Иоанн».
По милости Божией, мне и ранее неоднократно удавалось беседовать с Владыкой. Приходилось бывать и в строгом его кабинете и в келлии на втором этаже, где он порой лежал, укутанный большим оренбургским платком, а лампады пред иконами горели как-то особо торжественно. Навсегда запомнились свет и доброта, исходившие от Владыки. А еще в этой неофициальной обстановке он всем своим видом напоминал какого-то очень родного человека, которому хотелось сделать что-то доброе.
Вспоминания об этих встречах всегда приносят те ощущения, которые сложно объяснить человеческим языком, но это такая тихая радость и впечатление, что Владыка живой и где-то рядом…
А тогда мы говорили о том, как праведники достигали святости, о положении дел в России и путях ее возрождения во всей своей силе и славе, о самодержавной монархической власти как идеале для православной государственности и многом, многом другом, что волновало тогда многие умы России.
Советы воистину доброго пастыря необыкновенно помогли моему становлению, укрепили в сознании правильности выбора главного направления моей писательской деятельности – агиографии. Архипастырское благословение на мои первые статьи и повести о жизни святых я получал у Высокопреосвященнейшего митрополита Иоанна. Надо сказать, что Владыка живо интересовался не только тематикой моих работ, но и мягко подсказывал, как донести до читателя самое главное, что поможет ему на пути спасения.
А написание книги «Старец иеросхимонах Серафим Вырицкий и Русская Голгофа», послужившей основанием для прославления великого вырицкого подвижника в лике святых, благословили старец протоиерей Николай Гурьянов и митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн. При этом и батюшка Николай, и Владыка Иоанн напутствовали меня практически одинаковыми словами: «Давно пора сделать это важнейшее для Церкви дело. Буду за вас молиться». Несомненно, эти молитвы помогли сделать все, что требовали условия канонизации.
Возвращаясь к царской теме, уместно вспомнить и отношение митрополита Иоанна к судьбе последнего Русского Самодержца. В статье «Вы же род избран», опубликованной в газете «Советская Россия» 10 октября 1992 года он писал: «Катастрофа 1917 года и последовавшая за ней братоубийственная бойня иллюстрируют приведенные выше цитаты лучше всяких слов. Религиозный смысл этих исторических событий не вызывает сомнений. Стремились уничтожить Россию как Престол Божий, Русский народ – как народ-богоносец. Символический смысл некоторых деяний “строителей светлого будущего” просто бросается в глаза.
В 1918 году при странных, таинственных обстоятельствах совершено зверское убийство Царской Семьи и их ближайших слуг. Зачем? Ведь никакой политической опасности Царственные узники к тому времени уже не представляли – это ясно любому непредвзятому исследователю. Убивая Русского Православного Царя – символически убивали законную, христианскую, национальную власть. Убивая Наследника – убивали и будущее России. Убивая вместе с Августейшей Семьей их верных слуг – убивали всесословное общенародное единение, к которому так стремилась всегда русская жизнь».
Эти слова Владыки еще раз подтверждают, что он глубоко почитал Русских Царей, хорошо видел духовный смысл Русской истории и понимал, что нужно делать для возрождения Святой Руси.
А в конце 1993 года, когда в издательстве Л.С.Яковлевой готовился к выпуску очередной номер «Собеседника православных христиан», произошло интересное событие. Открывала журнал работа митрополита Иоанна «Священное и страшное дело – власть…» И вот на обложку, по благословению Владыки, поместили портрет Государя Николая II Александровича со скипетром и державой в полном царском облачении с надписанием: «Благочестивый Царь Мученик Николай II». За шесть лет до прославления Царской Семьи. Главное же чудо заключалось в том, что неимоверный по тем временам тираж – 10 000 экземпляров разошелся почти мгновенно!
Валерий Павлович Филимонов, русский писатель, агиограф
