«Многосторонни были откровения и открытия Ф.М.Достоевского. Колумб открыл Америку, а Достоевский открыл русскому обществу Господа Иисуса Христа, которого раньше знало духовенство, простой народ и отдельные мыслители нашего общества», писал митрополит Антоний (Храповицкий).
Воспитанный на вере во Христа «в семействе русском и благочестивом» Достоевский в Петербурге впервые столкнулся с проповедью безбожия в лице В.Белинского.
Он готов был заплакать, когда Белинский по воспоминаниям писателя «ругал мне Христа по-матерну, а между тем никогда он не был способен сам себя и всех двигателей всего мира сопоставить со Христом для сравнения…».
Участники собраний Петрашевского, которые посещал Достоевский, также утверждали, что Иисус Христос – не Бог, а простой человек. Они отвергали книги Священного Писания, называя их апокрифическими. Однако Проведение Божие не дало Достоевскому окончательно превратиться по его словам в «европейского либерала» и утратить веру. Оказавшись на каторге убедился, что в отличие от петрашевцев и Белинского, идеал народа – Христос, которого он вновь здесь принял в свою душу. «Может быть, единственная любовь народа русского есть Христос, писал Достоевский, и он любит образ Его по-своему, то есть до страдания. Названием же православного, то есть истиннее всех исповедующего Христа он гордится более всего!»
Приняв на каторге в свою душу вновь веру во Христа как Бога и Спасителя от простого народа и Евангелия (которое лежало 4 года у него под подушкой) Достоевский стал пламенным ее исповедником и апостолом.
Символ веры Достоевского изложенный им в знаменитом письме к Н.Ф.Фонвизиной, сербский мыслитель и богослов прп. Иустин (Попович) прямо называл Павловым исповеданием веры. «Это Павлово исповедание веры в Богочеловека Христа.
Со времен апостола Павла, писал он, и до настоящего времени не раздавалось более смелого слова о незаменимости Господа Иисуса Христа. Единственный, кто мог в этом отношении и в некотором роде сравняться с Достоевским – это пламенный Тертуллиан».
Действительно Достоевский стал апологетом и защитником веры во Христа Спасителя. Известно, что он чаще обращался к Евангелию от св. ап. Иоанна (в тексте было больше пометок), которое было написано для того, чтобы показать Божественность Иисуса Христа, Богоявление в мир Сына Божия, второй ипостаси Святой Троицы. Написано оно было св. ап. Иоанном Богословом по просьбе Эфесских христиан, так как иудействующие говорили о том, что Христос не Бог, новый пророк, человек наподобие Моисея, Авраама и др.
Вера в то, что «Слово плоть бысть» (И слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; мы видим славу Его, славу единородного от Отца) взятое из Евангелия от св. ап. Иоанна являлось для Достоевского краеугольным основанием для веры во Христа как Бога, Божественного Логоса ставшего человеком.
В своем художественном и публицистическом творчестве Достоевский стал защитником веры во Христа как Богочеловека против атеистических представлений, которые постепенно пленяли умы и сердца интеллигенции уже в 19 веке. Достаточно вспомнить хотя бы позднего Льва Толстого.
Европейский гуманизм и просвещение провозглашали принцип антропоцентризма – человек стал мерой всех вещей. Именно под влиянием этих идей была написана известная книга Ренана «Жизнь Иисуса». В ней Ренан описывал Иисуса Христа лишь как человека, учителя и проповедника. И вместе с тем Ренан считал, что «Среди сынов человеческих не рождалось более великого, чем Иисус».
Для Достоевского, который хорошо знал эту книгу Ренана, она была не только явным искажением образа Христа Спасителя, но и вызовом его веры в Евангелие. Вероятно создавая образ «положительно-прекрасного человека», князя – Христа в лице Мышкина, Достоевский полемизирует с Ренаном. Он хотел показать, может ли его герой как человек победить зло царящее в людях.
Сможет ли князь-Христос спасти хотя бы одного человека в этом мире – Настасью Филипповну? И вот, несмотря на все усилия и попытки спасти ее князю Мышкину это не удается. Настасья Филипповна погибает. Гордыня, своеволие и зло глубоко коренятся в человеке, говорит Достоевский. И их невозможно победить лишь с помощью человеческих усилий. Без помощи Божией они были бессильны.
Если Христос лишь человек как утверждает Ренан, то он бессилен победить зло царящее в мире и сам будет им побежден.
Эта полемика с атеизмом особенно очевидно звучит у Достоевского в исповедях идейных самоубийц: Ипполита в романе «Идиот» и Кириллова в «Бесах».
Ипполит в своей исповеди рассказывает о тяжелом впечатлении от увиденной им картины Гольбейна «Христос в могиле». На картине изображен умерший после страшных мучений Христос как человек лишенный своего божественного достоинства. По мысли Ипполита на картине изображена победа смерти над человеком Христом. И это приводит его к пессимизму и бунту. «Картиной этой как будто именно выражается это понятие о темной, наглой и бессмысленно вечной силе, которой все подчинено, и передается вам невольно».
Для Достоевского картина Гольбейна, как и книга Ренана – свидетельство того, что в Европе утрачена вера во евангельского Христа. И как неизбежное следствие из этого – утрачивается и смысл жизни самого человека. Об этом говорил Кириллов в своей исповеди перед самоубийством. Он также видит во Христе лишь «высшего на всей земле» человека. «Слушай: этот человек был высший на всей земле, составлял то, для чего ей жить. Вся планета, со всем, что на ней, без этого человека – одно сумасшествие. Не было ни прежде, ни после Ему такого же, и никогда, даже до чуда. В том и чудо, что не было и не будет такого никогда. А если так, если законы природы не пожалели и Этого, даже чудо свое же не пожалели, а заставили и Его жить среди лжи и умереть за ложь, то стало быть, вся планета есть ложь и стоит на лжи и глупой насмешке. Стало быть, самые законы планеты ложь и дьяволов водевиль. Для чего же жить, отвечай, если ты человек?»
Достоевский хорошо понимал, что потеря веры во Христа Воскресшего и в бессмертье души будет иметь катастрофические последствия для человека и человечества. Об этом, выражая авторскую позицию, говорит Иван Карамазов: «Уничтожьте в человечестве веру в свое бессмертие, в нем тотчас же иссякнет не только любовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжать мировую жизнь. Мало того, тогда ничего уже не будет безнравственного, все будет позволено, даже антропофагия».
Для Достоевского как религиозного мыслителя только Евангельский Христос как воплотившийся Бог, есть единственное разрешение всех «проклятых вопросов» стоящих перед человечеством на земле. И наиболее главные из них это вопросы о смысле жизни, спасении и бессмертии души.
Не только утрату веры во Христа в атеистическом гуманизме в Европе увидел Достоевский.
Он видел, что искажение образа Христова произошло уже в католицизме, который, по его мнению, и привел в Европе к появлению атеизма, бунта против Бога и идее человекобожества.
«Римский католицизм уже не есть христианство… Рим провозгласил Христа, поддавшегося на третье диаволово искушение, и, возвестив всему свету, что Христос без царства земного на земле устоять не может, католичество тем самым провозгласило антихриста и тем погубило весь западный мир». Вероятно провозглашения на I Ватиканском соборе в 1870 году догмата о непогрешимости римского первосвященника как наместника Бога на земле. А также отстаивание светской власти над Папской областью Пием IX были одной из причин написания знаменитой «Легенды о великом инквизиторе», обличающий католицизм в фактической утрате веры в самого Господа Иисуса Христа, которому, по словам Евангелия от Матфея «дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Матф. 28, 18).
Ф.М. Достоевский глубоко верил и исповедовал, что Божественный и Богочеловеческий образ Христов сохраняется не искаженным только лишь в Православии. Русский народ сумел сохранить, по мнению писателя, истинный образ Христа Спасителя в своем сердце и в своей душе. В этом Достоевский видел также особое мессианское призвание русского народа как народа-богоносца: «Может быть, главнейшее предызбранное назначение народа русского в судьбах человечества, писал он, и состоит лишь в том, чтобы сохранить у себя этот Божественный образ Христа во всей чистоте, а когда придет время – явить этот образ миру, потерявшему пути свои». Достоевский был глубоко убежден, что только в Православии и истина и спасение русского народа, в будущем и всего человечества. «Мы несем миру только то, что мы можем ему дать, и вместе с тем, то, что ему единственно необходимо – Православие, истинное и сильное, вечное исповедование Христа и полное обновление моральное…»
В романе «Братья Карамазовы» старец Зосима пророчествует о фактическом апостольском и мессианском значении и призвании русского инока. Русский инок, по мнению старца, должен явить истинный образ Христа миру потерявшему веру и окончательно заблудившемуся. «Образ Христов хранят пока в уединении своем благолепно и неискаженно, в чистоте правды Божией, от древнейших отцов, апостолов и мучеников, и, когда надо будет, явят его поколебавшейся правде мира. Сия мысль великая. От востока звезда сия воссияет». «Образ Христов храним, и воссияет как драгоценный алмаз всему миру…Буди, буди».
Алеша Карамазов и становится в романе таким русским иноком, несущим в мир образ Христа Воскресшего и Всемилостивого, прощающего грешников ради одной луковки поданной ближнему. Побывав (в тонком сне) таинственно на брачном пире в Кане Галилейской, Алеша Карамазов запечатал в своем сердце образ кроткого Христа, дарующего людям свою неиссякаемую любовь, прощение и бессмертие. И он несет эту смиренную любовь Христову людям, уходя из монастыря в мир.
Христос ставший для Достоевского мерой всех вещей, принес на землю новое измерение самой человечности – образ кроткой и смиренной любви. Проповедь смиренной любви Достоевский считал очень важной для спасения человека и человечества. «Приидите ко Мне все труждающиеся и обременные и Я успокою вас, научитеся от Меня, яко кроток и смирен сердцем и обрящете покой душам вашим» – говорит Христос в Евангелии обращаясь к страждующему человечеству от недостатка любви.
Герои Достоевского, начиная от Сони Мармеладовой и князя Мышкина до Алеши Карамазова и старца Зосимы являются теми, кто несет образ Христов через смиренную любовь к ближнему. В отличие от своевольной, гордой, плотской любви, которая часто бывает мучительной страстью и ведет к преступлению, как это и происходит между Рогожиным и Настасьей Филипповной.
Напротив, смиренная, кроткая и жертвенная любовь Сони Мармеладовой спасает Родиона Раскольникова.
Именно эту любовь и принес Иисус Христос в мир лежащий во зле.
О ней пророчески проповедует старец Зосима: «Взять ли силой али смиренною любовью? Всегда решай: «Возьму смиренною любовью». Решиться так раз навсегда и весь мир покорить возможешь. Смирение любовное – страшная сила, изо всех сильнейшая, подобно которой нет ничего».
Образ смиренного и кроткого Христа из «Легенды о великом инквизиторе» помог по словам известного религиозного мыслителя Бердяева ему впервые сознательно обрести веру.
Проповедь Христа Спасителя и смирения Достоевским помогла очень многим в 20 веке обрести веру. Достоевский подобно апостолам стал путеводителем ко Христу в эпоху богоборчества и «научного атеизма». По словам прп. Иустина Поповича, «Он апостол, ибо как-то незаметно, чудотворным образом вселяет чудесного Христа в наши души, делает Его современным нам, близким, родным».
Симаков Николай Кузьмич, философ, церковный историк, публицист, профессор Международной славянской академии, участник православно-монархического движения в Петербурге