19 (6)мая 1868 года – день рождения царя-мученика Николая II

В жизни Императора Николая II было два неравных по продолжительности и духовной значимости периода — время его царствования и время пребывания в заточении, если первый из них дает право говорить о нем как о православном правителе, исполнившем свои монаршие обязанности как священный долг перед Богом, о Государе, памятующем слова Священного Писания: «Ты избрал мя еси царя людем Твоим» (Прем. 9, 7); то второй период — крестный путь восхождения к вершинам святости, путь на русскую Голгофу… «…я питаю твёрдую, абсолютную уверенность, что судьба России, моя собственная судьба и судьба моей семьи находятся в руках Бога, поставившего меня на то место, где я нахожусь. Что бы ни случилось, я склоняюсь перед Его волей, с сознанием того, что у меня никогда не было иной мысли, чем служить стране, которую он мне вверил».1

Рожденный в день памяти святого праведного Иова Многострадального, Государь принял свой крест так же, как библейский праведник, перенес все ниспосланные ему испытания твердо, кротко и без тени ропота. В дневнике Государя была запись: « …у меня более чем предчувствие, что я обречён на страшные испытания и что я не буду вознаграждён за них на этом свете; но да будет воля Господня!»2

С момента отречения не столько внешние события, сколько внутреннее духовное состояние Государя привлекает к себе внимание. Государь, приняв, как ему казалось, единственно правильное решение, тем не менее переживал тяжелое душевное мучение. «Если я помеха счастью России и меня все стоящие ныне во главе ее общественные силы просят оставить трон и передать его сыну и брату своему, то я готов это сделать, готов даже не только царство, но и жизнь свою отдать за Родину. Я думаю, в этом никто не сомневается из тех, кто меня знает», — говорил Государь генералу армии Д. Н. Дубенскому.

Митрополит Антоний Храповицкий, бывший епископом Волынским 21 октября 1905 года в год издания императором «Указа о веротерпимости и свободе вероисповеданий» сказал о Государе Николае II: «Оглянитесь же русские люди на сей первый закончившийся период царствования нашего Государя [11 лет]. Оглянитесь на себя, насколько вы за это время оправдали данную вами перед крестом и Евангелием присягу и ныне, когда густая тьма бессовестной лжи и разнузданного себялюбия обложила небосклон нашей жизни, воззрите мысленно на Того, Кому так мало вы подражаете в добродетели и Кому столь неблагодарными оказались многие.

Наш Государь вступил на отеческий престол в юном возрасте, но оказался мудр перед искушением власти. Большею частью цари и другие высокие начальники, достигая власти, стараются о том, чтобы сразу выдвинуть перед глазами всех свою личность в противовес личности предшественника, чтобы показать ожидаемое преимущества своего управления сравнительно с предшественником…Подобные приёмы действий свойственны особенно Государям молодым, как это было в царствование при народе библейском. Не так совсем, как поступил наш, тогда ещё юный Государь, сделавшись властителем величайшего в мире царства. Он обещал следовать примеру и указанию своего в Бозе почившего родителя и постоянно ссылался на его авторитет».3

Император Николай II чтил своего отца императора Александра III и деда императора Александра II. После трагической гибели от рук террористов Александра II Государь Николай II принимая меры безопасности, не боялся покушений, поступая разумно и соразмерно. Баронесса С.К.Буксгевден вспоминала: «Николай II никогда не боялся за свою жизнь, не был трусливым.<…>

Однажды, возвратившись в Царское Село из Петербурга, он заметил, что между железными прутьями решётки вокруг парка была натянута сетка с колючей проволокой. «Уберите это немедленно, — приказал он, — я не фазан. Не улечу».<…>

Осенью 1905 гарнизон Кронштадта взбунтовался. Крепость Кронштадт была в пятнадцати милях от Петергофа, где в то время жила царская семья. В Петергофе от пушечной стрельбы взбунтовавшихся артиллеристов стекло в кабинете Государя было разбито и упало на пол. Император отнёсся к этому так, если кто-либо нечаянно уронил вазу – и только заметил: «Это Кронштадт».

Аудиенция с министром иностранных дел продолжалась как ни в чём ни бывало. Вся императорская семья оставалась в Петергофе ещё несколько недель».4

Царская семья была большой и дружной. Императрица Александра Фёдоровна была «настоящей помощницей во всех отношениях» своему самодержавному супругу Николаю II. Протопресвитер военного и морского духовенства Георгий Шавельский писал, что государыня видела «в лице своего мужа священного Помазанника Божия. Став русской царицей, она сумела возлюбить Россию выше своей первой родины».

В семье родились 4 дочери: святые Великие княжны-мученицы Ольга (3 нояб. 1895), Татиана (29 мая 1897), Мария (14 июня 1899), Анастасия (5 июня 1901). 30 июля 1904 г. на свет появился долгожданный, вымоленный у Бога наследник престола — св. мч. цесаревич Великий князь Алексий Николаевич, которому передалась наследственная болезнь потомков королевы Виктории — гемофилия. Государыня сама несла заботы о воспитании и обучении детей, заботилась о здоровье всех членов семьи, особенно сына.

В самый день отречения, 2 марта 1917 года, тот же генерал Шубенский записал слова министра Императорского Двора графа В. Б. Фредерикса: «Государю глубоко грустно, что его считают помехой счастью России, что его нашли нужным просить оставить трон. Его волновала мысль о семье, которая оставалась в Царском Селе одна, дети больны. Государь страшно страдает, но ведь он такой человек, который никогда не покажет на людях свое горе».

Сдержан Николай Александрович и в личном дневнике. Только в самом конце записи на этот день прорывается его внутренне чувство: «Нужно мое отречение. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из Ставки прислали проект Манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал им подписанный и переделанный Манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и трусость и обман!»

В жизни Царственных узников тем временем назревали серьезные изменения. Временное правительство назначило комиссию по расследованию деятельности Императора и объявило об аресте Императора Николая II и его Августейшей супруги и содержании их в Царском Селе. Арест Императора и Императрицы не имел ни малейшего законного основания или повода.

Когда начавшиеся в Петрограде волнения перекинулись и на Царское Село, часть войск взбунтовалась, и громадная толпа бунтовщиков — более 10 тысяч человек — двинулась к Александровскому дворцу. Императрица в тот день, 28 февраля 1917 г., почти не выходила из комнаты больных детей. Ей докладывали, что будут приняты все меры для безопасности дворца. Но толпа была уже совсем близко — всего в 500 шагах от ограды дворца был убит часовой.

В этот момент Александра Феодоровна проявляет решимость и незаурядное мужество — вместе с Великой княжной Марией Николаевной она обходит ряды верных ей солдат, занявших оборону вокруг дворца и уже готовых к бою. Она убеждает их договориться с восставшими и не проливать крови. К счастью, в этот момент благоразумие возобладало.

Последующие дни Государыня провела в страшной тревоге за судьбу Императора — до нее доходили лишь слухи об отречении. Только 3 марта она получила от него краткую записку. Переживания Императрицы в эти дни ярко описаны очевидцем протоиереем Афанасием Беляевым, служившим во дворце молебен: «Императрица, одетая сестрою милосердия, стояла подле кровати Наследника. Перед иконою зажгли несколько тоненьких восковых свечей. Начался молебен…

О, какое страшное, неожиданное горе постигло Царскую семью! Получилось известие, что Государь, возвращавшийся из Ставки в родную семью, арестован и даже, возможно, отрекся от престола… Можно себе представить, в каком положении оказалась беспомощная Царица, мать с пятью своими тяжко заболевшими детьми! Подавив в себе немощь женскую и все телесные недуги свои, геройски, самоотверженно, посвятив себя уходу за больными, [с] полным упованием на помощь Царицы Небесной, она решила прежде всего помолиться пред чудотворною иконою Знамения Божьей Матери.

Горячо, на коленях, со слезами просила земная Царица помощи и заступления у Царицы Небесной. Приложившись к иконе и подойдя под нее, попросила принести икону и к кроватям больных, чтобы и все больные дети сразу могли приложиться к Чудотворному Образу. Когда мы выносили икону из дворца, дворец уже был оцеплен войсками, и все находящиеся в нем оказались арестованными».

Когда невиновность императора Николая II была доказана и стало очевидно, что за ним нет никакого преступления, Временное правительство вместо того, чтобы освободить Государя и его Августейшую супругу, приняло решение удалить узников из Царского Села. В ночь на 1 августа 1917 года они были отправлены в Тобольск — сделано это было якобы ввиду возможных беспорядков, первой жертвой которых могла сделаться Царская семья. На деле же тем самым семья обрекалась на крест, ибо в это время дни самого Временного правительства были сочтены.

6 августа Царственные узники прибыли в Тобольск. Одним из самых больших лишений за время жизни в Тобольске было почти полное отсутствие всяких известий.

Корнилов предложил Керенскому ввести войска в Петроград, чтобы положить конец большевистской агитации, которая становилась изо дня в день все более угрожающей. Безмерна была печаль Царя, когда Временное правительство отклонило и эту последнюю попытку к спасению Родины. Он прекрасно понимал, что это было единственное средство избежать неминуемой катастрофы. Государь раскаивается в своем отречении.

Императору мучительно было видеть теперь бесплодность своей жертвы и сознавать, что, имея в виду тогда лишь благо родины, он принес ей вред своим отречением», — вспоминает П. Жильяр, воспитатель Цесаревича Алексея.

В Тобольске образовался «солдатский комитет», который, всячески стремясь к самоутверждению, демонстрировал свою власть над Государем — то заставляют его снять погоны, то разрушают ледяную горку, устроенную для Царских детей: над царями он издевается, по слову пророка Аввакума (Авв. 1, 10). С 1 марта 1918 года «Николай Романов и его семейство переводятся на солдатский паек».

В марте 1918 г. стало известно, что в Бресте был заключен сепаратный мир с Германией. Государь не скрывал к нему своего отношения: «Это такой позор для России и это «равносильно самоубийству». Когда прошел слух, что немцы требуют от большевиков выдачи им Царской семьи, Императрица заявила: «Предпочитаю умереть в России, нежели быть спасенной немцами».

Первый большевистский отряд прибыл в Тобольск во вторник 22 апреля. Комиссар Яковлев осматривает дом, знакомится с узниками. Через несколько дней он сообщает, что должен увезти Государя, уверяя, что ничего плохого с ним не случится. Предполагая, что его хотят отправить в Москву для подписания сепаратного мира с Германией, Государь, которого ни при каких обстоятельствах не покидало высокое душевное благородство (вспомним Послание пророка Иеремии: царь, показуяй свое мужество — Посл. Иер. 1, 58), твердо сказал: «Я лучше дам отрезать себе руку, чем подпишу этот позорный договор».

Наследник в это время был болен, и везти его из Тобольска в Екатеринбург было невозможно. Несмотря на страх за больного сына, Государыня принимает решение следовать за супругом; с ними отправилась и Великая княжна Мария Николаевна. Только 7 мая 1918 г. члены семьи, оставшиеся в Тобольске, получили известие из Екатеринбурга: Государь, Государыня и Мария Николаевна заключены в дом инженера Ипатьева. Когда здоровье Наследника поправилось, остальные члены Царской семьи из Тобольска были также доставлены в Екатеринбург и заточены в том же доме, но большинство лиц, приближенных к семье, к ним допущено не было.

О екатеринбургском периоде заточения Царской семьи свидетельств осталось гораздо меньше. Почти нет писем. В основном этот период известен лишь по кратким записям в дневнике Императора и показаниям свидетелей по делу об убийстве Царской семьи. Особенно ценным представляется свидетельство протоиерея Иоанна Сторожева, совершавшего последние богослужения в Ипатьевском доме.

Отец Иоанн служил там дважды в воскресные дни обедницу; в первый раз это было 20 мая (2 июня) 1918 года: «…диакон говорил прошения ектений, а я пел. Мне подпевали два женских голоса (думается, Татьяна Николаевна и еще кто-то из них), порой низким басом и Николай Александрович… Молились очень усердно…» <…> «Николай Александрович был одет в гимнастерку защитного цвета, таких же брюках, при высоких сапогах. На груди у него офицерский Георгиевский крест. Погон не было… [Он] произвел на меня впечатление своей твердой походкой, своим спокойствием и особенно своей манерой пристально и твердо смотреть в глаза…» — писал отец Иоанн.

Условия жизни в «доме особого назначения» были гораздо тяжелее, чем в Тобольске. Стража состояла из 12-ти солдат, которые жили в непосредственной близости от узников, ели с ними за одним столом. Комиссар Авдеев, закоренелый пьяница, ежедневно изощрялся вместе со своими подчиненными в измышлении новых унижений для заключенных. Приходилось мириться с лишениями, переносить издевательства и подчиняться требованиям этих грубых людей — в числе охранников были бывшие уголовные преступники. Как только Государь и Государыня прибыли в дом Ипатьева, их подвергли унизительному и грубому обыску. Спать Царской чете и Княжнам приходилось на полу, без кроватей. Во время обеда семье, состоящей из семи человек, давали всего пять ложек; сидящие за этим же столом охранники курили, нагло выпуская дым в лицо узникам, грубо отбирали у них еду.

Рядом с Царской семьей оставались верные слуги: доктор Евгений Боткин, который был посредником между ними и комиссарами, пытаясь защищать их от грубости стражи; Анна Демидова, И. С. Харитонов, А. Е. Трупп и мальчик Леня Седнев.
Все они понимали возможность скорого конца. Даже у Цесаревича как-то вырвалась фраза: «Если будут убивать, только бы не мучили…» Государыня и Великие княжны часто пели церковные песнопения, которые против воли слушал их караул.

В одном из писем Ольги Николаевны есть такие строки: «Отец просит передать всем тем, кто ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за него, так как он всех простил и за всех молится, и чтобы не мстили за себя, и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильней, но что не зло победит зло, а только любовь».

В ночь с 16 на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге, в доме инженера Ипатьева после многомесячного унизительного заключения от рук большевиков приняли мученическую кончину Николай II с семьёй и верными слугами.

В 1918 году патриарх Всея Руси Тихон 21 июля в день празднования Казанской иконы Божией Матери сказал: «На днях свершилось ужасное дело: расстрелян бывший Государь Николай Александрович… Мы должны, повинуясь учению слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его.

Мы знаем, что он, отрекшись от престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней. Он мог бы после отречения найти себе безопасность и сравнительно спокойную жизнь за границей, но не сделал этого, желая страдать вместе с Россией. Он ничего не предпринимал для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе».

В 2000 году в России в лике святых были прославлены святые Царственные мученики. Рассматривая вопрос о канонизации святых Царственных мучеников как «Новомучеников и Исповедников Российских», на юбилейном Архиерейском Собооре Русской Православной церкви 2000 г., было сказано, что «в последнем православном Российском монархе и членах его Семьи мы видим людей, искренне стремившихся воплотить в своей жизни заповеди Евангелия. В страданиях, перенесённых Царской семьёй в заточении с кротостью, терпением, смирением, в их мученической кончине в Екатеринбурге в ночь на 4(17) июля 1918 года, был явлен побеждающий зло свет Христовой веры».5

1 Николай II: венец земной и небесный.- М.,1999, с. 2.

2 Ходнев Д. Император Николай II – державный вождь российской армии // 19 мая 1868 г. Православный календарь «Царский» 2011 г. М., 2010, с.153.

3 Тальберг Н.Д. Церковная деятельность царя-мученика Николая II. М.,2001, 127 с.; с.103-104.

4 Баронесса С.К. Буксгевден. Император Николай II, каким я его знала. Православный календарь «Царский»,2011, с.31.

5 Деяния Архиерейского Юбилейного Собора о прославлении Императора Николая II, Императрицы Александры и чад: Алексия, Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии как страстотерпцев в Соборе новомучеников и исповедников Российских. Москва,13-16 августа 2000 года. Русская Православная церковь. Московский патриархат. Екатеринбургская епархия. Монастырь в честь святых Царственных страстотерпцев. Екатеринбург, — 2003, 176 с..илл.,с.51.